Информация полилась в его голову непрерывным потоком, успевал только страницы переворачивать. И чем дальше листал, тем более странным и непохожим на его собственным мир казался тот, в котором он сейчас оказался. Огромные массы воды разделяли сушу на континенты и острова, порой настолько сильно отличавшиеся друг от друга, что казались собранными с совершенно разных участков поверхности. Здесь не было аномалий и летающих островов, а пустыни и пустоши занимали далеко не подавляющую часть территории планеты. Ледники и джунгли, пустыни и саванны, горы и равнины, моря и океаны, леса и болота, собравшиеся на одном небольшом комочке суши, общей площадью не превышавший средний остров его родного мира.

Почему они называли свой мир планетой, понял только тогда, когда добрался до учебника астрономии, впечатлившем его еще больше, чем география. Космос напомнил ему его собственный мир, такой же темный и холодный, жестокий и враждебный, но остальное, хоть и не выходило за рамки его понимания, казалось чудным и удивительным. Звезды и планеты, туманности и кометы, галактики и созвездия, совершенно не укладывающиеся в привычную ему картину мира. Словно древние легенды, собравшиеся вместе, превратились во все эти чудеса, так спокойно соседствующие друг с другом в одном измерении.

Однако страшнее всего оказалась история этого мира, до боли похожая на то, что он видел и читал в своем родном, буквально пропитанная кровью и страданиями. Вся история человечества идет сквозь постоянные войны и конфликты, геноциды малых народов и бессмысленные бойни во имя выдуманных религий, устраиваемые фанатиками и поддерживаемые королями и правителями ради больших богатств. Эдвард надеялся прочесть, что в мире, освещенном чистым солнцем, где нет необходимости постоянно заботиться о чистом воздухе, воде и незараженной земле, люди могут быть чуть добрее и спокойнее, но они словно из воздуха вытаскивают поводы для конфликтов, и чем старше становится их цивилизация, тем страшнее и сильнее становятся войны, в которых гибнет все больше и больше народа. Как и в его родном мире, главным механизмом для развития становятся непрерывные войны, от которых растет промышленность, создаются новые технологии, формируется система связи и снабжения, и все это в первую очередь внедряется в армии, а уж потом постепенно идет в гражданскую жизнь. И, как апофеоз, мировые войны, захлестнувшие всю планету и заканчивающиеся взрывами атомных бомб, стерших с лица планеты два города.

Эдвард вздохнул, откладывая учебник по истории в сторону, пытаясь уложить в голове все, что только что узнал. Получается, дело даже не в том, в какие условия поставлен человек, поскольку до этого искренне верил, что бесконечная и непрерывная война на выживание, что вел в своем мире, связана именно с тем, что его родной мир ставит невероятно жесткие условия перед людьми, где за любые ресурсы необходимо сражаться, где сама природа враждебна, не оставляя иного шанса, кроме как формировать постоянную защиту от всего и вся, привыкая к оружию и смерти как к чему-то обычному и повседневному. И здесь, где нет ничего подобного, все то же самое, войны сменяются войнами, государства сметают друг друга, города превращаются в развалины, и на них строят новые крепости победители, только для того, чтобы их снова разрушили новые завоевательные походы. И они уже дошли до атомного оружия… что же будет на этой тесной планетке, когда решатся обратить его друг против друга, накопив достаточное количество. А с первого боевого применения этого оружия, если верить учебнику, прошло меньше половины столетия… Эдвард помнил атомные зачистки городов, видел, как целый остров исчез во вспышке термоядерного взрыва, испепелившего почти два миллиарда местного населения… Видимо, действительно, как говорил один провидец, человек создан для того, чтобы уничтожать миры, вне зависимости от того, как это скажется на нем самом. Правда, в тот раз провидец говорил про него самого.

Стук в стекло прервал его размышления, заставив вздрогнуть от неожиданности. Кажется, он слишком сильно углубился в собственные мысли, оторвавшись от реальности, хорошо только, что неожиданный посетитель не вломился прямо в комнату через дверь, обнаружив его с активным имплантатом. Быстро отключив гарнитуру, снова убравшуюся в свое место в полости нижней челюсти и закрывшись складкой искусственной кожи, он резким движением поднялся с кровати и отдернул шторку. Там, с другой стороны, вытянувшись на своих коротких ножках, стояла Ульяна, никак не дотягиваясь до окна, чтобы разглядеть происходящее внутри, но вот роста, чтобы постучать в окно, все же хватило. Вздохнув, Эдвард открыл окно и, не говоря ни слова, ухватил Ульянку за руку, быстрым движением затянув внутрь, рыжая только охнуть успела, как оказалась внутри.

– Эд! Ты чего делаешь?! – она, кажется, была одновременно испугана и обрадована тем, что оказалась внутри, потирая свою правую руку, где, все же потянула мышцы, пока затаскивал ее наверх.

– Составляю себе компанию, – развел в ответ руками, усаживаясь обратно на кровать и откладывая в сторону учебник истории, где сканировать уже ничего и не оставалось, последние главы чуть ли не полностью были посвящены критике бывших союзников, с которыми теперь шло активное противостояние, а заучивать эту бесхитростную пропаганду не было никого желания. В учебниках, на самом деле, оказалось очень много подобного материала, если его выкинуть, то вряд ли останется даже половина от всего написанного, но Эдвард умел отсеивать информацию, пропуская большевистские материалы сквозь свое сознание, не видя в них особого смысла.

– А ты тут читаешь? – Ульяна сразу же схватил первую попавшуюся книжку, какой оказался учебник по астрономии, – Это же учебники! Тебе в школе мало, что ли?

– Ты в руках держишь знание, – сказал Эдвард спокойным тоном, – А знание дает силу. Сила дает власть… а власть… дает все остальное…

– Ну и какую силу мне даст учебник астрономии? – Ульяна, отложив неинтересную ей книгу обратно на стол, без какой-либо сторонней мысли уселась на кровать Ольги Дмитриевны, – Если бы после его прочтения я могла бы камни с неба призывать, тогда конечно! – она заулыбалась, представив себе такую возможность, – А так что? Перед доской ответить… это не интересно…

– Ты пришла со мной о пользе учебников спорить? – усмехнулся Эдвард, не желая вступать в столь пространный спор со своей рыжеволосой посетительницей, – Или у тебя какое-то дело неотложное появилось?

– Ага, появилось! – обрадовалась Ульяна, вспомнив, зачем же вообще стучалась в окно, – Смотри! – и вытащила из кармашка тот самый спичечный коробок, из которого доносилось раздраженное гудение сразу нескольких насекомых. Прежде, чем Эдвард успел запротестовать по поводу того, что только этого здесь не хватает, оттуда был вытащен большой черный жук, тут же попытавшийся улететь, но его крепко держали за панцирь, оставляя возможность только гудеть как перегретая катушка, – Видал какие большие! Я их штук десять поймала, могла бы больше, да не успела… – ее глаза светились самым настоящим восторгом, в то время как самому Эдварду захотелось расхохотаться. Ничего не скажешь, это действительно повод для гордости.