— Ки...Кирихито? — дрожащими губами, выговорил он. — Тебе кошмар приснился, Нанами-тян?

А что еще может сниться с участием этого треклятого демона? В понимании Мидзуки иной вариант не возможен. Если снится Акира, значит это кошмар, ужас, конец гребаного света. Потому, что видеть этого наглого, до жути высокомерного, жестокого ублюдка даже во сне, сравнимо лишь с пыткой. Для него точно.

« Что происходит … — недоумевает Нанами, оглядываясь по сторонам. Вокруг привычная мебель, футон, телевизор что принес Томоэ — Почему я здесь…? »

На футоне, около подушки, покоится стеклянная роза. Потихоньку начинает доходить, что это может первый, но в то же время и последний подарок. Рука дернулась в воздухе на уровне головы. Будто Нанами этим жестом, хотела смахнуть поток мрачных мыслей, разрывающих душу на части. Глаза уже помутнели от образовавшейся прозрачно, влажной, как холодный снег, пелены. Присев около футона, Нанами подняла бесценную вещь. Повертела, разглядывая получше при ярком, дневном свете. Хочет убедиться, что все события вчерашнего дня, не сон и не глупая фантазия. Все было реальностью и подтверждение в ее руках.

« Он обманул меня …» — прошибает голову мучительная догадка, и от этого сердце сжимается клубочком, как маленький беззащитный котенок.

— Не плачь, Нанами тян — успокаивает демон присев рядом и приобняв, ее за плече. — Дурные сны быстро забываются.

Но вот вчерашний « дурной сон », успел стать заветной мечтой. Такой близкой. Такой ощутимой. Нанами трогала эту мечту. Ласкала. Целовала. Называла по имени. Сжимала в объятьях так крепко, как могла, чтобы только не выскользнула. И все что осталось от мечты, это стеклянная роза, которую сейчас, прижимая к груди, орошает жгучими, словно уксусная кислота, слезами. Может она оживет. Прозрачные лепестки станут багровыми, чтоб напомнить цвет глаз ее мечты. Но нет, цветок не оживает. Безупречно красивая вещь, но холодная и бездушная, как ее создатель.

— Что это на тебе надето? — Спрашивает змей, вырывая богиню из потока своих мучений.

Действительно что? Ведь ночью Нанами лежала голой в его объятьях, а теперь на ней куча одежды. Сверху ее юката, немного перепачканная соевым соусом.

— Я же ее в стирку положил, а ты опять ее надела. — возмущается, заботливый хранитель.

Нанами и не подозревает, что своим спасением обязана Кенжи. На удивление сообразительный малый. Если бы Мидзуки увидел на ней мужскую юкату, которая одета, прямо под низом, то впал бы в глубочайшую депрессию и ступор. А если бы узнал чья она, вообще отдал бы концы на ее же футоне.

— Мидзуки, где Томоэ? Вы меня искали вчера? — сознание потихоньку стало проясняться. Еще не все потерянно, и шанс во всем разобраться, несомненно, представиться. Это помогает взять свои бурлящие эмоции под контроль, как и бесконечную обиду.

— Нанами-тян, вчера Отохико-сама упился до чертиков. — запричитал змей — Бегал нагишом во дворе и приставал к Джиро-сама. Тот не выдержал и стал его колотить. Бог ветра очень разозлился когда потерял зуб и за это выбил бедному тэнго целых два. Оба слегка друг друга покалечили. Томоэ-кун вчера увел Джиро- сама к Кураме, а уважаемый Отохико ночевал в храме. Тамоэ-кун вернулся только под утро, но будить тебя не стал. А почему мы должны были тебя искать? Ты что поздно вернулась?

— Нет. Я просто спросила... — потому что Нанами не знает, во сколько ее вернули. Именно вернули, как ненужную вещь. Подкинули, как бездомную дворнягу — Ублюдок. — вырвалось вслух, пока богиня, решительно вытирала слезы.

— Кто...я?! — удивился змей, тыкнув на себя пальцем.

— Да причем тут ты, Мидзуки?

— Томоэ?

— Нет. Слушай, ну ты просто уже бесишь. Мидзуки, если увидишь Томоэ, можешь передать, что мне нужно поговорить с ним? И не сердись пожалуйста. Я немного не в себе, сегодня.

— Ммм...хорошо — сказал змей, состроив грустную рожицу.

Оставшись в комнате наедине с собой, Нанами заткнула рот подушкой и стала в нее кричать. Неслышный никому крик унижения и обиды лился бурным потоком в холодную шелковую ткань. И злости в нем было столько, что удивительно, как все внутри маленькой подушечки не разорвалось. Потихоньку помогало. Обида и унижение уже не так сильно сдавливали грудь. Проклятый демон вновь безбожно ранил, оставил очередной шрам от своих когтей на маленьком девичьем сердце. Глупом сердце – раз посмело влюбиться в такого. Но невзирая на чувства, терпеть жестокие выходки нет уже никаких сил.

Не беда.

Так просто Нанами не намерена сдаваться. Начнет с того что все расскажет Томоэ. Она, должна с ним честно объясниться. Обманывать, не намерена. Понимает, что причинит боль своим признанием, но другого выхода нет. Нанами решила, что не позволит Акире погрузиться в одиночество. Окутаться темнотой и захлопнуть темное сердце на 10 замков. Этого не будет, потому, что ей нужно и его сердце и его участие в своей жизни. Больше никогда этого не будет. Потому что ее любовь не позволит ему отвернуться.