— Он хоть по-английски говорит? — с сомнением спросил Хенрик.

— Единственный в своем племени, — сказал Глен, — если это можно назвать английским. Какая-то англо-испанская смесь. Но я так понял, что он пришел, чтобы сообщить нам что-то важное — кроме него, это сделать было некому.

— Меня послать наш курандейро, — пояснил индеец. — Он говорить, пусть бланка омбре драться с демонами. Мало демонов — уже нехорошо. Много — очень нехорошо. Очень много — совсем нехорошо. Конец света!

— Что он болтает? — изумленно спросил Хенрик.

— Я так понял, что его племя раньше жило в лесах, вероятно, где-то на границе с Гватемалой… бывшей Гватемалой. А потом природные катаклизмы вытеснили их в этот район. Многие, конечно, погибли — сами знаете, что тут делалось, — но остальные как-то приспособились. Полагаю, они наверняка тоже мутанты, хотя, может, и сами об этом не знают. Но прежде они никого не беспокоили. И общаться с нами избегали. А теперь их курандейро встревожен — он утверждает, что в лесах появилась какая-то страшная опасность.

— Кто такой курандейро? — спросил я.

— Колдун. Шаман, врач… возможно, вождь. Так вот, их колдун говорит, что в лесах появилась какая- то могущественная сила. Он называет их «демонами». По их поверьям, близится великая битва, в которой погибнет весь нынешний мир. Ну, такая местная версия апокалипсиса. Он боится их и думает, что, может, мы сумеем с ними справиться…

— Вот они, пришельцы! — тихо сказал Хенрик. — Настоящие пришельцы, не то что эти очковтиратели! Вот где они окопались!

— Быть может, быть может… — задумчиво пробормотал Глен. — Может, это и пришельцы. Кто знает? Интересно, почему практически все верования говорят о появлении в конце времен могущественных созданий, о катаклизмах, о великой битве, которая должна предшествовать концу света? Впрочем, это я так… Ладно, займемся более насущными проблемами.

Он нажал кнопку селектора.

В дверях возник патрульный — молодой парень со шрамом через все лицо.

— Отведите этого человека в столовую, накормите и устройте поудобнее, — распорядился Глен. — А завтра группа выходит на разведку. Он пойдет проводником. Завтра выходим, — обернулся он к индейцу. — Завтра… маньяна… понятно?

Тот кивнул. Он с уважением посмотрел на уродцев в банках, потом перевел такой же уважительный взгляд на Глена. Наверное, решил, что тот тоже курандейро… а может, даже и великий вождь.

— Ладно, — сказал великий вождь, — все поняли?

Он проводил взглядом удаляющегося лесного жителя.

— Быстро же они одичали, — заметил он. — Я читал где-то, что еще в двадцатом веке это было вполне цивилизованное племя. Они даже техникой кое-какой умели пользоваться. Но в нынешних лесах цивилизованному человеку не место. Там может выжить только дикарь.

— Рейнджеры выживают, — заметил Рамирес.

— Тоже мне, нашел цивилизованных людей! — фыркнул Глен. — А потом, что значит «выживают»? Дальше границ никто не суется. А уж если говорить о той пропавшей группе… Вам удалось хоть что-нибудь узнать от вашего пациента, Сандра?

Она покачала головой:

— Пока нет… Он бредит. То плачет, то начинает биться и кричать: «Нет! Это не они!» Я провела сеанс гипноза — после него он вроде стал спокойнее, но вытянуть больше из него все равно ничего не удалось. Так, словно… — Она нахмурилась. — Словно какой-то участок памяти у него заблокирован. Но ведь это невозможно!

— Вы думаете? — холодно спросил док.

— Что значит, я «думаю»! Я знаю! У меня все-таки достаточная квалификация…

— Тут, в Гиблых Землях, все возможно, — примирительно заметил Глен. — Ладно, вернемся к насущным вопросам. Теперь у вас хотя бы есть проводник. Но все равно — задание исключительно опасное. Настолько опасное, что я не имею права вам приказывать! А потому спрашиваю: кто добровольно — я подчеркиваю — совершенно добровольно готов присоединиться к отряду?

— Это моя работа, шеф! — блеснул зубами Рамирес.

— Хорошо… Хенрик? — обернулся он к террористу.

— Я давно мечтал взглянуть в глаза этой сволочи, — мрачно ответил Хенрик, — жизнь положу, но доберусь до мерзавцев!

— Олаф?

Я ответил:

— Я ведь сотрудник Особого отдела. Кому, как не нам, заниматься всякими страшными тайнами, всем, что угрожает человечеству, понимаешь? Это мой долг.

— Карс?

— Доктор Бакстон, — серьезно сказал Карс. — Быть может, именно ради этого мы блуждали столько лет по Вселенной туда-сюда. Но, если я не вернусь, свяжитесь с нашим консулом. На мое место придет другой.