Темнота все сгущалась, идти дальше становилось опасно.

Мы расположились на ночлег у подножия гигантского дерева, подальше от болота. Костер мирно потрескивал, отбрасывая красноватые отблески на стволы деревьев, придавая туману, клубящемуся в низинке, зловещий багровый оттенок.

Я вновь поразился странной тишине, царившей в этом лесу, — не так я представлял себе тропические джунгли. Все замерло, словно… поджидая нас.

Должно быть, и Хенрик думал о том же самом, потому что он вдруг обратился к Рамиресу:

— Ты же вроде говорил, что Гиблые Земли смертельно опасны? Ваши патрули, я так понял, даже боятся соваться дальше границы лесов! А мы идем уже третьи сутки — и ничего…

Рамирес пожал плечами:

— Я говорил то, что знаю. Я ведь тут не первый год работаю. Когда в Ногалесе оборудовали базу, мы потеряли несколько патрульных групп, и командир Бакстон тогда запретил глубокий поиск. Потом, недавно, он, правда, решил рискнуть.

— А, — сказал я, — это та пропавшая группа?

— Ну да. До этого была еще экспедиция Ланье, но ту снаряжали не мы, а эти идиоты из Нью-Йорка. Ланье вроде был из фанатиков — из тех, что рвутся в бой во имя науки. Он их уломал. Потом, он эту экспедицию большей частью сам и финансировал.

— А ты его знал?

Он усмехнулся.

— Не такая я важная птица, чтобы знаться с Ланье. Так, видел мельком, когда они останавливались в Ногалесе. Бабенка у него была шикарная. Да вы, наверное, о ней слышали?

— Кто же о ней не слышал!

Я вдруг почувствовал озноб. Уже несколько минут меня преследовало странное ощущение, что чей-то внимательный взгляд упирается мне в спину. Я даже обернулся, но сзади никого не было — лишь клубы тумана, напоминающие бесформенные фигуры.

Индеец, который сидел неподвижно, скрестив ноги и уставившись в огонь, вдруг обернулся к доку и что-то возбужденно проговорил.

— О чем это он? — спросил Хенрик.

— Он говорит, что мы продвигаемся беспрепятственно потому, что нас пропускают. Иначе бы мы не ступили дальше границы большого леса.

— Кто пропускает?

— Хозяева леса. Демоны.

— Пошло-поехало, — проворчал Хенрик.

Карс, сидевший рядом со мной, вдруг схватил меня за руку.

Я обернулся к нему, но он, не говоря ни слова, уставился в пространство между деревьями.

Там, в клубах тумана, смутно вырисовывалась человеческая фигура.

— Там кто-то есть, — прошептал Хенрик.

Молниеносным движением он подхватил лежавшее рядом с ним ружье и взвел курки.

— Погоди, не стреляй, — вмешался док.

— Нельзя стрелять, — добавил наш проводник, явно встревожившись, — очень нехорошо.

— Эй, — негромко сказал Хенрик, — ты, там! Я держу тебя на мушке. Иди сюда.

Человек во тьме не двинулся с места. Клубы тумана колебались, и его фигура дрожала и расплывалась вместе с ними.

— Это Скиталец! — прошептал Рамирес.

— Может быть, — мягко ответил Хенрик, — но пусть он скитается сюда.

— Его нельзя убивать, — настаивал индеец, — будет очень плохо.

— Это ему будет очень плохо, — возразил Хенрик, — сказано тебе, выходи оттуда! И руки за голову!

— Хенрик, — вмешался я, — брось свои штучки. Это тебе не за кадарами бегать!

Хенрик, по-прежнему не выпуская странный силуэт из-под прицела, медленно поднялся и сделал шаг по направлению к деревьям.

— Хенрик, осторожней!

Но тот уже своей скользящей походкой продвигался за пределы освещенного костром пространства.

Я двинулся за ним.

Еще несколько шагов, и Хенрик окажется лицом к лицу с неведомым гостем.

— Все, — неожиданно сказал индеец за моей спиной, — его больше нет.

И правда. Темный силуэт, застилаемый клубами тумана, внезапно исчез. Я даже не успел заметить, как это произошло, — он не ушел, даже не растворился в воздухе — просто на том месте, где он только что стоял, больше ничего не было — лишь туман и мрак…

Хенрик замер на границе светового круга, напряженно вглядываясь в темноту.

Я подошел к нему, положил руку на плечо.

— Хватит, Хенрик. Пошли обратно.

К моему удивлению, он не стал со мной пререкаться, а молча вернулся к костру. Вид у него был странный — то ли растерянный, то ли испуганный.

— Ты сумел его разглядеть? — с интересом спросил Карс.

— Нет, — ответил он как-то слишком поспешно. — Нет.

Мне почему-то показалось, что он врет.

Остаток вечера Хенрик просидел молча, уставившись в огонь. Больше из него ничего не удалось вытянуть.