До ресторана мы долетели за десять минут, возбуждение полностью не прошло и заставляло меня немного злиться, а Нэтали лишь загадочно улыбалась, иногда посматривая на меня.

Мы прошли к нашему столику и сделали заказ. Нэтали о чем-то попросила официанта, тот кивнул и удалился. Я напрягся: «Что ей еще в голову взбрело?»

– Спокойно, Скотт! – сказала она и накрыла своей маленькой ручкой мою, лежавшую на столе. Я немного расслабился. Мы сидели в тишине и смотрели друг на друга.

Через двадцать минут официант принес наши блюда и поставил рядом с ней низкий стакан для виски с коричневой жидкостью. Я нахмурился, но она залпом выпила содержимое и одарила меня обворожительной улыбкой.

Я принялся уничтожать еду, но когда посмотрел на нее, чуть не поперхнулся... Даже гребаный салат она умудрялась есть так сексуально... Я поймал себя на мысли, что не отказался бы сейчас стать вон тем листочком салата или вон той помидоркой черри...

«Да, что-же это такое?! Это все твой месячный недотрах. Все влюбленного идиота из себя строил, а теперь мечтаешь стать овощем..» – вел я внутренний диалог сам с собой, гипнотизируя свою тарелку, из которого меня выдернул вопрос Нэтали.

– Ты чего не ешь? – сказала она с легкой улыбкой, указывая глазами на мое блюдо, при этом сняла с вилки зубами оливку, чуть задержала ее между ними и, подхватив языком, утянула ее в рот.

«Все! Я – гребаная оливка!» – решил я.

– Да. Что-то не хочется, может поедем домой? – ответил и начал глазами искать официанта. – Поехали, – все так же в полуулыбке сказала она.

Я быстро расплатился, и мы сели в машину. Утопив педаль газа, рванул с места, лишь бы оказаться подальше от глаз посторонних людей, желательно в замкнутом помещении с кроватью и с ней.

– Скотт, не гони, – спокойно сказала она. – Да, я не гоню, – сказал я, посмотрев на спидометр.

«Угу! Дальше уже сверхсветовая!» – думал я.

– Сбрось скорость... – сказала она тихо и положила мне руку на ногу, ну уж очень близко к... и слегка сжала ее... О, черт!..

Как я парковался помню с трудом, гормоны напрочь затуманили мозг. Лифт и, как она открывала дверь, уже лучше, наверное, потому что я пялился на ее аппетитный зад, в этих, мать их, шортиках, которые почти ничего не прикрывали. Нэт вошла в квартиру, скинула сандалии и прошла в свою комнату, я, также избавившись от обуви, пошагал за ней. Она встала у балконной двери и стояла, рассматривая городской пейзаж, обнимая себя. Я тихо подошел сзади и обнял ее за плечи. Сейчас мне просто необходимо было прикоснуться к ней.

– Знаешь, а в этом что-то есть... – сказала она. – О чем ты? – не понял я.

Она повернулась ко мне, поманила пальцем пригнуться... И поцеловала... Сначала нежно, но потом настойчивей, проникая языком. Я поначалу растерялся, но потом гормоны напомнили, что вот уже около часа в моих штанах орган не имеющий костей, отрастил, как минимум, одну. Обхватив ее голову руками и зарывшись пальцами в волосы, отвечал на поцелуй пока легкие не заболели от нехватки воздуха. Оторвавшись от нее, несколько раз нежно прикоснулся своими губами к ее, переводя дыхание. Только сейчас сообразил, что она пила виски, которым от нее не пахло... Я посмотрел ей в глаза, огонь так и плясал в них.

– Подожди... – сказал я, понимая, что попался на свою собственную удочку. – Угу. Для правдоподобности... – сказала она, уткнув мне палец в грудь, заставляя двигаться назад.

Когда под ногами оказалась кровать, я плюхнулся на нее, теряя равновесие, но Нэт поймала меня за майку, не давая мне упасть на спину. Села на меня и запустила пальцы мне в волосы, ероша их, а я положил ей руки на бедра и рассматривал ее.

– Тебе пора красится, – сказала она, смотря на мою шевелюру. – Мы будем обсуждать мою прическу или... – уже не выдерживая напряжения, спросил я. – Или, – ответила она и вновь припала к моим губам, снимая с меня рубашку.

Я прижал ее к себе, изучая пальцами ее тело под тонкой тканью верха комбинезона. Если с этой частью сложного туалета справился быстро, достаточно было просто сбросить с плеч, чтобы она уже оказалась наполовину обнаженной, то вот с низом оказалось все сложнее. «Мать твою, как же эта тряпка снимается!» – думал я, шаря по ее упругой заднице и пояснице.

– Сзади... – выдохнула Нэт мне в ухо, отправляя в очередное путешествие миллиард мурашек по моему телу. – Что сзади? – не понял я. – Молния сзади, – ухмыляясь, сказала она, встала, завела руки за спину, сделала движение вниз и серебристая ткань оказалась на полу, открывая вид на стройное тело в одних трусиках.

Я наслаждался зрелищем: ровный загар лежал на гладкой чистой коже, небольшая высокая грудь приподнималась в такт глубокому дыханию, стройные ноги и аппетитные бедра... но мое внимание привлекло то, чего не должно быть во всем этом великолепии — между ребрами под левой грудью был нежно розовый шрам с характерными следами от швов...

– Нэт, что это? – спросил я, притягивая ее за руку к себе, чтобы рассмотреть его ближе. – Ерунда, царапина... – сказала она, чуть поморщившись. – На царапины не накладывают... Раз, два, три... – считал я количество швов. – Десять. Мы будем обсуждать мой шрам или... – спросила она, запустила пальцы мне в волосы и посмотрела в глаза. – Или, – ухмыльнувшись, сказал я и притянул ее к себе.