— Джейсон! Сынок, остановись!

Тодд невидяще обернулся на голос и почувствовал, что его схватили под грудь и пытаются оттащить от Грейсона.

— Пусти! — крикнул он, вырываясь и терпя неудачу.

— Тише, сынок. Тише, — шептал Брюс, держа разъяренного сына. — Успокойся.

— Брюс, оставь нас, — поднимаясь с каменного пола, попросил Грейсон.

Он попытался удержаться на ногах, но не смог, и встал на одно колено, чтобы не потерять равновесие.

— Уходи, Дик, — потребовал Уэйн. — Поговорите, когда Джейсон станет вменяемым.

Тодд снова сделал попытку вырваться, чтобы наброситься на брата.

— Брюс, это сделал с ним я, — тихо сказал Грейсон. — Я довел его до этого состояния. Я сломал и уничтожил. Не Ник. Не Том. Только я. Дай мне разобраться с этим самому. Просто оставь нас на полчаса.

Брюс взглянул в глаза своему старшему воспитаннику. И отпустил Джейсона. Тот упал на колени, словно ожидая момента, пока наставник оставит их наедине.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Дик.

— Просто уходи, — почти приказал Грейсон вместо ответа.

Нехотя, Уэйн оставил их.

В повисшей после ухода Брюса тишине отчетливо слышалось хриплое тяжелое дыхание Дика. Слышалось, как скрипят ботинки Джейсона. И, как казалось Тодду, то, как он скрипит зубами, пытаясь удержать себя в руках еще немного и не свернуть Грейсону шею.

— И что дальше? — едва узнавая свой голос, просипел Красный Колпак. — В чем смысл?

— Я твой, — устало отозвался Дик, отстегивая плащ. — Можешь делать, что хочешь.

Он с трудом стянул с себя броню и бросил ее на пол. Уселся на плащ и поднял выжидающий взгляд на брата.

— Если я хочу убить тебя?

— Джей, — тон Грейсона был до отвратительного мягким и успокаивающим. — Ты знаешь, что это тебе не поможет.

— Откуда тебе знать? — чувствуя предательскую дрожь в голосе, да и во всем теле, проговорил Тодд. — Или ты все еще считаешь, что мы в той же ситуации, что и полгода назад? Нет, Дикки. Я лгал, чтобы спасти тебе жизнь. А ты… что делаешь ты?

— Я хотел помочь. Исправить то, что натворил за полгода.

Если бы взгляд Дика не был таким искренним, Джейсон бы снова набросился на него. Но Красный Колпак только растеряно посмотрел на брата, не в силах понять смысл его фразы.

— И в чем твоя помощь? Добить то, что не смогли Ник и Том? Разрушить меня?

— И собрать, — с кивком ответил Грейсон.

Тодд задохнулся.

— Что? ..

— Последние полгода я уничтожал тебя, — опустив голову, заговорил Дик. — Неосознанно. Я не замечал слишком многое, слишком многому не придавал значения. И терял тебя. После Канады, после того, как ты спас меня, я злился и считал себя самым оскорбленным человеком в мире. Я изменился. Упрекал тебя, постоянно напоминал о том, что ты сделал, хоть и знал, что тебе от этого больно. Говорил, что нужно все исправить, но сам не сделал ничего. Я был эгоистом. А ты ломался, сходил с ума и закапывался в вину, и я только помогал тебе с этим, обвиняя еще больше. Я спохватился только у Джин, когда впервые заметил твой взгляд. Когда впервые понял, что ты готов умереть, чтобы искупить вину передо мной. Хотя ты был готов уже после нашего побега. Но я попытался хоть что-то сделать только в Метрополисе. И в итоге все равно сорвался на тебя, накричал ни за что, и ушел. Вляпался. Попал к Нику. Когда вы вернули меня, когда я вышел из комы… я снова был эгоистом. Мучил тебя, манипулировал, удерживал возле себя и не давал расслабиться. Не понимал, что тебе даже смотреть на меня тяжело, что ты разрушаешься и винишь себя в том, что происходило со мной. Я снова попытался все исправить, когда немного оклемался, но во все это втянули Тима. Ты не выдержал этого, и все-таки решился на смерть. Я не мог этого допустить и спас тебя. А когда ты очнулся, мечтая только умереть и не испытывая никаких эмоций – да, пожалуй, я испугался. Растормошил тебя немного, но это все равно не то. Не мой брат. И, раз уж я эгоист, я решил вернуть тебя таким, каким ты должен быть. По моему мнению.

Джейсон слушал. И не знал, что делать. Беспомощно глядя в пол, он пытался понять брата и уложить у себя в голове услышанное. Осознать. И решить, как жить после всего, что рассказал Грейсон.

— Ты не нашел другого способа? — прохрипел Тодд, когда брат закончил. — Если так хотел исправить, почему решил уничтожить?

— Если бы я действовал мягко, окружив тебя заботой и любовью, я через месяц получил бы послушное покорное существо, которое уже никогда бы не стало Джейсоном Тоддом, — не поднимая взгляд, сказал Дик. — Ты не хуже меня знаешь, что я на такое способен. А в твоем состоянии было бы слишком легко управлять твоими действиями и желаниями. Это не то, чего я хотел для тебя.

— Не прикрывайся тем, что ты хотел этого для меня! — прикрикнул Джейсон. — Разломал ты меня тоже «ради меня»? Устроил спектакль с предательством? А, Дик?

Броситься на брата сейчас было бы проще всего. Ударить. С такой силой, чтобы Грейсон упал и не смог подняться, но был в сознании. А потом опустить тяжелый ботинок ему на голову, чтобы кровь и мозги растеклись по каменному полу пещеры.

Но у Джейсона уже не было на это сил.

— Я был в отчаянии, — голос Дика выдернул его из размышлений. — Не знал, что делать. И схватился за первый план, который пришел мне в голову. Я хотел разозлить тебя, вернуть эмоции, вытянуть из апатии. Я знал, что иду на риск, но… я должен тебе слишком много, чтобы не попытаться вернуть тебя.

— Что ты натворил? — Тодд невидяще смотрел в пол. Глаза начинала застилать мутная пелена. — Что ты сделал со мной? Почему я не могу тебя ненавидеть? Почему я слушаю твои оправдания, хотя надо бы прирезать тебя и бросить? Почему ты…

Он осекся, потому что сквозь муть в глазах смог различить, что Грейсон стоит над ним.

— За такое невозможно извиниться, — опускаясь на колени, проговорил старший брат. — Но все же я прошу у тебя прощения.

— За что? — глухо отозвался Джейсон.