– Ваше Величество, - Онур, стеснительно потупившись, протянул плащ, который Эдмунд вовсе не просил приносить. Неплохо было бы отчитать своевольного матроса, ведь тот проявлял заботу без предварительного приказа и лез не в свое дело, но король не стал этого делать. Вместо этого он с кивком забрал плащ и накинул на плечи. Чем севернее они забирались, тем более ледяным и промозглым становился ветер. Так и заболеть недолго, несмотря на его крепкое здоровье, а этого никак нельзя допустить – впереди последнее из порученных ему дел и дом, милый дом…

Онур замер рядом с мальчиком, не смея поднимать головы. Он относился к Эдмунду с не меньшим почтением, чем к государю, который смилостивился и не стал наказывать парня слишком строго. Судьба матроса, служившего на тархистанском рабовладельческом судне, подверглась долгому, обстоятельному обдумыванию. Впервые за правление Питер должен был вынести наказание провинившемуся – до сих пор слуги во дворце не совершали столь грубых нарушений, чтобы омрачать ими Верховного короля. Это был первый и, пожалуй, самый неоднозначный случай для того, чтобы проявить как милосердие и доброту, так и жесткость с суровостью. Онур пользовался гостеприимством нарнийцев, скрывая чудовищную правду, - за это он заслуживал самой строгой кары. Если бы он продолжил молчать, то работорговля и наглость Тархистана остались бы незамеченными. Кто знает, какие последствия это имело бы для Нарнии? Однако когда Эдмунд загнал бедолагу в угол, тот сознался во всем. Ему уже не было резона отмалчиваться, и юноша рассказал всю правду. Он говорил сквозь слезы о том, какая бедность охватила Одинокие острова после захвата Колдуньей континента, о том, что никто более не оказывал затерянным в море землям поддержку и защиту. Поведал о семье, которую должен был кормить, о том, что попасть в рабы и быть проданным ему хотелось меньше, чем стать одним из торговцев живым товаром. Его опыт как рыбака, бывавшего в море с детских лет, позволил ему избежать незавидной участи других несчастных… Но теперь над головой Онура повис меч, который по первому слову Верховного короля отсечет голову от тела.

Питер долго раздумывал над тем, какое же решение принять. Эдмунд не мешал ему в этом, лишь напомнил законы Нарнии, строго запрещающие работорговлю и предписывающие жестокое наказание за причастность к этому преступлению – вплоть до смертной казни. Мальчик и сам не знал, как поступить с матросом, которого он спас от гибели. Вроде бы и не был он особо виноват, а молчал, потому что очень боялся за свою жизнь. Конечно, неспособность отвечать за свои поступки не красит человека, но многие ли достаточно сильны и храбры для этого? Младший король видел, что Онур раскаивался в содеянном, в том, что обманывал гостеприимных хозяев. Этим он разительно напоминал Эдмунду кое-кого, кто однажды получил прощение и шанс начать жизнь с чистого листа. Возможно, и молодой моряк тоже заслуживает подобного? Это младший король также упомянул, но более ничем свою точку зрения не выразил. Государю Нарнии пристало выносить вердикт, а не ему.

Питер же, как выяснилось, пришел к схожим выводам относительно судьбы Онура. Несмотря на законы, предписывающие работорговцам и их непосредственным помощникам смерть, юношу помиловали. Он был приговорен лишь к службе на корабле Рассвет, и ему запрещалось возвращаться на родину до тех пор, пока он не отработает свое преступление. Милость Верховного короля простиралась настолько, что из казны Одиноких островов семье Онура будут выделять деньги на жизнь, пока кормилец остается в Нарнии. Эдмунд принял это решение, как должно, и постарался закрыть глаза на этот досадный случай, как когда-то его родные оставили его предательство в прошлом. Он лишь сказал при первой встрече юноше:

– Запомни этот момент, Онур. И не обмани оказанного тебе доверия.

Как выяснилось, Питер, пощадив моряка, заполучил одного из самых преданных слуг, которых можно было найти. Вероятно, на это и шел расчет. Онур, которого не казнили, как предписывалось, был глубоко благодарен нарнийскому правителю и действительно не подвел. Всеми силами он старался оправдать возложенные на него ожидания. Благодаря его стеснительным и тихим советам морская болезнь Эдмунда протекала не так отвратительно, как могла бы. Опытный матрос, смущенно опустив глаза, вручил страдающему королю амулет из аквамарина – прозрачной голубой слезы, на ощупь такой прохладной и приятной. Согласно морским поверьям, этот волшебный камень усмирял бурю, дарил покой и защищал от губительного действия качки. Не то чтобы мальчик верил, что минерал способен его исцелить, но подарок взял. В таком состоянии он был готов поверить во что угодно, только бы его перестало так мутить. С тех пор аквамарин всегда лежал у него во внутреннем кармане.

Опыт Онура в мореплавании не имел цены. Юноша был, пожалуй, единственным на Рассвете моряком, который побывал всюду – и в Теребинтии с Гальмой, и на первых из Семи островов – Мьюле и Берне. Более того, он был родом с Одиноких островов, главной цели путешествия. Онуру было запрещено сходить на сушу, и по прибытии он не нарушал воли государя до тех пор, пока Эдмунд не позволил ему покинуть корабль. Эта твердость и нежелание обманывать Питера, даже когда на берегу его ждала семья, порадовали младшего короля, и он решил пойти навстречу матросу. Тем более что стоянка у Одиноких островов непредвиденно затянулась.

Пока Эдмунд проконтролировал действия Тархистана по свертке работорговли, пока назначил новых ответственных за эти земли, прошло немало дней. Те или иные причины все откладывали отплытие, а позже наступил сезон штормов. Море бушевало, делая невозможным отправку в Теребинтию, и пришлось ждать, когда же волны улягутся и можно будет продолжать путь. Это заняло пару месяцев, которые Эдмунд провел вдали от Кэр-Параваля, ставшего домом, с которым его связывали лишь письма. Питер постоянно держал с ним связь, но регулярно добавлялись послания от Сьюзен и Люси. Весточку от последней можно было с легкостью отличить по корявому почерку – мальчик с улыбкой вспоминал себя в начале борьбы с каллиграфией и нарнийскими рунами. Сестра шла по его стопам.

Эта тонкая нить, соединяющая его с Нарнией, день ото дня становилась все дороже и ценней. Эдмунд и не полагал, что будет так тосковать по семье, ведь он привык считать себя очень независимым. Однако чем больше времени проходило в разлуке, тем чаще он ловил себя на том, что не был бы против выслушать нотацию от Сьюзен – казалось бы, по ним невозможно соскучиться! Сердце сковывало отчаянное желание обнять Люси, увидеть Питера, а не начертанные его рукой строки, через которые брат сообщал о том, что происходит в Нарнии и их жизни. В стране все было в полном порядке. Восстановление флота шло полным ходом, и скоро у Рассвета появится больше товарищей в порту Кэр-Параваля! Возобновилась торговля с Орландией. Охота за слугами Джадис также не прекращалась, но слегка утихла из-за наступившей зимы. Пробираться через глубокие сугробы было трудно для кентавров и фавнов, которые составляли основную силу нарнийской армии. Их копыта увязали в снегу, что делало невозможным быстрые перемещения. Верховный король координировал действия отрядов из дворца. Имея под боком такую могущественную державу, как Тархистан, он не хотел оставлять Кэр-Параваль без присмотра, пока Эдмунд был в отъезде. Выходит, присутствие Сьюзен не успокаивало его так, как поддержка младшего брата – от этого в мальчике просыпалась гордость.