– Давайте отправимся дальше, - устало попросил Филлип. Коню уже надоело ждать, когда его всадник удовлетворит свое любопытство. Эдмунд и не замечал, что друг ходит вокруг него кругами, рыхля влажный песок копытами и пачкая стройные тонкие ноги. Филлипу же хотелось вернуться в Кэр-Параваль после суточного путешествия. Он не был таким искателем приключений, как младший король Нарнии, и предпочитал отдыху на природе сладкий сон в конюшне. Но конь знал, что мальчик ни за что не вернется во дворец так рано, и заранее смирился со своей участью. Дружба требует определенных жертв. – Мы уже битый час стоим…

– Хорошо, - Эдмунд забрался в седло, все еще зачарованно глядя на кружащихся в небе сапсанов. Их быстрый полет, за которым глаза не могли уследить, заворожил его, покорил душу раз и навсегда. Если прежде бешеный галоп казался ему пределом скорости, то теперь открылись новые горизонты. Конечно, ему никогда не почувствовать себя птицей, не взлететь в небо и не сорваться в пике, навстречу приближающейся земле, но даже от воображения захватывало дух. Пожалуй, птицы и есть олицетворение настоящей свободы! Для них не существует границ и правил, воздушное пространство – их королевство, а ветер – их преданный друг…

Но Филлип был прав, король и правда слишком замечтался. Эдмунд вздохнул и пришпорил коня. Они поскакали вдоль побережья, и соленые брызги то и дело окропляли лицо мальчика. Налетающие на песок волны мочили ноги Филлипа, затемняли его лоснящуюся шерсть. Свежий бриз наполнял легкие воздухом, унося куда-то далеко. Как давно мальчик не выезжал из Кэр-Параваля! Целую неделю в Нарнии держалась унылая, серая погода. Куда деваться, осень медленно, но верно подбирается к волшебному краю. По небу гуляли тяжелые грозовые тучи, и ехать куда-то было рискованно. Все эти дни король провел в качестве затворника, и душа его мало того, что истосковалась по воле, но и извелась в компании Сьюзен.

Вспомнив о сестре, Эдмунд поморщился и отпустил поводья, позволяя Филлипу пуститься вскачь. С момента заключения союза с Орландией минуло много времени. Лето уже было на исходе. Оно закончилось, стоило Питеру покинуть Кэр-Параваль, - совпадение или же закономерность? Как бы то ни было, Верховный король Нарнии давно уже отсутствовал в белоснежном дворце. Он воевал на северо-западе, присоединившись к отрядам, истребляющим слуг Джадис… А Эдмунд остался в тылу.

Конечно, ему была доверена задача особой важности. Питер так и сказал: «Я оставляю на тебя страну и девочек! Береги их!». Мальчик тогда кивнул, понимая всю серьезность своей миссии, но веселее ему от этого не становилось. Сколько суть не прикрывай красивыми словами, она все равно ясна, как божий день. Он не может драться, потому его и не берут. На фоне приготовлений к походу празднование его дня рождения вышло не таким роскошным, как планировали изначально, да и не было у Эдмунда настроения веселиться. Даже полная радости и любви Люси не смогла развеять его мрачность и тоску, не то что Сьюзен и Питер. Теперь уже одиннадцатилетний король с равнодушной маской на лице провожал Верховного в путь. Старший брат мог сколько угодно маскировать неприглядную правду, но Эдмунд то все видел! Видел и, находясь один, кусал губы, понимая, что должен идти с государем в бой, а вместо этого сидит в Кэр-Паравале… Мальчик долго не хотел мириться с собой. Даже совет Питера, кажущийся больше приказом, он проигнорировал. Вместо того чтобы немного отвлечься, король все сильнее давил на собственную слабость, пока не понял, что ему даже не требуется противник, чтобы довести себя до изнеможения. Когда Ореуис вместе с лекарем обрабатывали очередной порез, которым Эдмунд себя наградил в полном одиночестве, он осознал, что проиграл. Что Питер был, пожалуй, прав и пора сделать перерыв. Младший король ненавидел признавать чью-либо правоту после долгого отрицания, потому что чувствовал себя глупо и самонадеянно. Но, увы, это лучше, чем упираться в собственные ошибки до самого конца.

Так что около месяца мальчик обходил ристалище стороной. Старался не находиться неподалеку, когда Верховный король занимался там с Ореиусом. Вместо этого он занимал себя другими занятиями. Например, нарнийским языком. Эдмунд решил, что если на поле боя принести пользу не способен, то компенсирует эту слабость хотя бы знаниями. Для свободолюбивого мальчишки это было и своеобразным наказанием. В глубине души он надеялся, что однажды не выдержит заключения в кабинете и разорвет всех противников в клочки, переступив эту проклятую черту и избавившись от страха. Но то ли терпение у него оказалось неиссякаемым, то ли и этот метод не работал. По крайней мере, король наверстал упущенное и, что стало для всех сюрпризом, теперь мог по праву гордиться своим почерком. Каллиграфия также не пересилила страх перед оружием, но покорилась младшему сыну Адама.

Так продолжалось до тех пор, пока Питер не объявил о своем скором отъезде. Армия нуждалась в присутствии лидера – необходимо было поддержать их и повести в бой. Генерал Ореиус считал, что Верховный король достаточно обучен и умел, чтобы поучаствовать в новой битве. Эдмунд, услышав это, опустил голову и сжал кулаки. Он и так знал, что компанию Питеру не составит. Сердце подсказывало, что брат отправится в поход один, и оттого болело на протяжении всего его отсутствия. Мало ли, что может произойти, какая случайность привести к трагедии. На войне всякое случается… Может, будь Эдмунд рядом, он бы смог помочь, а так остается лишь терзаться, завидев птицу с новостями, и ждать возвращения государя. Ожидание энергичный мальчик ненавидел так же горячо, как и свою слабость.

Именно отъезд Питера и заставил его вновь прийти на ристалище. Тайком, когда никто не видит, не ставя в известность Ореиуса, Эдмунд брал в руки меч и с дрожью в сердце рассекал им воздух. Боли нельзя бояться, это не его путь. Ее нужно избегать, действуя осторожно. Воин не должен быть бесстрашным, он должен быть храбрым, а отваги без страха не бывает. Если раньше мальчиком руководила злость, ярость и отчаяние, то долгий перерыв загасил в душе этот бушующий пожар. Он пытался вновь привыкнуть к шершавой рукояти в ладони, принять тот факт, что в его силах как испытать боль, так и предотвратить ее. После стычки с Колдуньей Эдмунд знает, что каково это – быть раненым, и это знание нужно использовать с выгодой. Медленно, но верно король приучал себя к этой мысли. Постепенно вернулись и ловкость с быстротой, они даже приумножились, но спаррингов он по-прежнему избегал. Надежда в сердце переплеталась со страхом. Кажется, наконец что-то стало получаться, и оттого очень не хотелось вновь испытать мертвое оцепенение, что разобьет вдребезги все приложенные усилия и веру в успешное исцеление. Эдмунд старался оттянуть момент дуэли с настоящим противником… Как отсрочивал неизбежную ссору со Сьюзен.

Питер оставил Нарнию на брата и сестер. Люси он с улыбкой назначил самой главной – девочка едва не плакала, провожая его на войну, и ее следовало отвлечь важной миссией, а именно сохранением мира между Эдом и Сью. Верховный король как в воду глядел, поручая младшей сестренке приглядывать за средними, ибо в его отсутствие возникла проблема, которой никто не ожидал. Питер был неоспоримым лидером. Его авторитет усиливала способность государя слушать других и учитывать их мнение при вынесении окончательного решения, которое никто не смел оспорить, да и не хотел особо. Однако за второе место развернулась шуточная, но все же борьба.