– Мы их найдем, - улыбается Морган. И ей вдруг кажется на какое-то мгновение, что так и будет. Что они действительно найдут в этом огромном мире, полном зла, страхов и ходячих мертвецов. В ней вдруг на какое-то мгновение просыпается вера, глядя в его глаза и слыша его уверенный голос.

Но этот огонек быстро гаснет, и она только улыбается одними уголками губ.

– Ну, конечно, - соглашается, хотя в душе понимает, что он заблуждается в своей уверенности. И думает, какой же он кретин, потому что верит в это.

В добро. В светлый мир. В хороших людей. Наверное, точно так же чувствовал себя Дэрил, когда она говорила ему когда-то про хороших людей и веру в лучшую долю.

А потом вспоминает похожий вечер в кухне при свечах.

– Что заставило тебя передумать?

– М-м-м-м…

– Не надо м-м-м-м-м… что заставило тебя передумать?

Дэрил….Дэрил… почему ты мне даже не снишься уже? Почему единственный не приходишь во сне? Время стирает черты твоего лица из памяти. Я скоро совсем забуду тебя. Словно тебя и не было в моей жизни.

Дэрил, почему ты меня бросил, как остальные? Почему не верил в меня? Твою мать, почему ты промолчал тогда?! Словно это меня не было в твоей жизни… никогда…

– Маленькая леди, - зовет ее Морган, вырывая из мыслей, приносящих только боль и злость.

– Что?

– Ты забыла рассказать мне главное.

Она смотрит на него вопросительно поверх консервной банки, где сейчас ковыряет ложкой, вылавливая фасоль.

– Как твое имя, маленькая леди?

– Бет, - отвечает она тихо.

– Бэт – это от Элизабет?

– Бетани. Моему отцу очень понравилось это имя.

– Твой отец был верующий человек, правда? Хорошее имя. «Дом братьев и сестер». Дом Лазаря, - задумчиво говорит Морган. Его лицо сияет в свете свечей, но Бэт видит, что это от пота. Его лихорадит из-за раны в колене. И ей очень хочется думать, что он справится с болезнью.

– Теперь мы вместе, Бетани, - улыбается ей Морган. – Теперь мы вместе.

– Ты даже не знаешь меня, - вдруг говорит Бэт, вспоминая о темноте, с которой свыклась за время своего одиночного пути. – Вдруг я не та, какой кажусь? Вдруг я полна тьмы?

– Значит, мы встретились с тобой не случайно, Бетани. Потому что я знаю, что такое темнота. Я был в ней. И я нашел из нее путь. И мне кажется, что я вышел из темноты, чтобы показать путь тебе из твоей.

Вот и все, Бетани Грин. Ты сидишь с чокнутым мужиком в пустом доме.

Он точно рехнулся. И она тоже. Потому что это охренительно странно прозвучало в тишине кухни при тихом потрескивании фитилей в свечах. Но почему-то это вызывает у нее только легкую улыбку на губах. Ей совсем не страшно, а наоборот, кажется забавным. И он улыбается ей в ответ широко и открыто.

Потом он почему-то начинает смеяться. Словно увидел что-то забавное в ее лице. А смеется он даже громче, чем храпит, с удивлением и каким-то странным восторгом в душе думает Бэт. Сейчас сюда на этот долбанный гогот сойдутся все ходячие округи.

Но почему-то начинает смеяться в ответ… легко и непринужденно…

Тихонько потрескивают фитильки в свечах. В доме царит полная разруха и бедлам, как это сейчас практически во всех домах страны. Им осталось всего пять банок консервов и пачка просроченных чипсов. У Моргана рана в колене, а еще начинается лихорадка, судя по тому, как блестит от пота его лицо. У нее самой разбито лицо, и болят ребра, отчего смеяться так больно. Где-то в лесу бегают одичавшие собаки, готовые вцепиться с любой момент. А еще бродят ходячие, жаждущие человеческой плоти…

Но они сидят вдвоем и заливисто хохочут…

========== Глава 27 ==========

Выехать решают через три дня. Не раньше. На этом настаивает Рик. Во-первых, за это время успеют прочесать местность вокруг Александрии в радиусе нескольких миль. Чтобы убедиться, что нет поблизости людей Гроуди, а значит, более-менее безопасно.

А во-вторых, необходимо время для всех из их маленькой группы, кто идет за ворота. Дэрилу необходим отдых после нелегких последних дней. Моргану – время для того, чтобы убедиться, что Мишонн идет на поправку и вполне способна справиться без него некоторое время.

Иногда в Бэт возникает маленькая искра ревности где-то в глубине души, когда видит, как он трогательно заботлив к Мишонн. Она приходит в их дом все чаще теперь, снова чувствуя неловкость и нервозность в доме сестры. Особенно когда видит Тару. На которую едва не напала, как ей сказали, тогда в холле. Когда убила Тромтона.

Она до сих пор помнит, как Мэгги смывала с нее кровь. Эти кроваво-красные потоки, которые убегают по белизне эмали в сток ванны, в которой она сидит, прижав колени к груди. Совсем не ощущая, где она находится, и что происходит вокруг. Думая только о том, что убила Тромтона и едва не убила Тару. В темноте… И что ОНИ все это видели. Они знают теперь.