– Тогда отмените эти лекарства! Если вы не знаете, как это может повлиять на нее…

– Давай поговорим не здесь, Мэгс! – вмешивается Рик. – Мы дадим время Бэт собраться, а сами подождем ее в приемной. Хорошо? – а потом уже обращается к Бэт. – Тебе принесут сейчас одежду. Когда переоденешься, выходи в коридор. И мы уведем тебя домой…

Когда они уже у самой двери, Бэт вдруг задает вопрос, который мучает ее на протяжении всего времени, как она очнулась:

– Что я здесь делаю? Что со мной случилось?

– Поговорим дома, хорошо? – просит Мэгс, снова начиная плакать, не в силах сдержать слезы. И эти слезы снова вызывают в Бэт обрывки воспоминаний и целую смесь эмоций.

Страх, боль, ярость, ощущение опасности…

В приемной Бэт сталкивается с Джи, которая заполняет какие-то бумаги, сидя за столом. Почему-то создается ощущение, что Мэгги и Рик держатся особняком от нее, погруженной в свои записи. Она выглядит очень усталой. А еще у нее красные глаза, словно она не спала последнюю ночь или плакала. Бэт замечает это, когда Джи вдруг поднимает на нее взгляд. Она открывает рот, чтобы что-то сказать Бэт. Но в это время Мэгги видит вошедшую в приемную сестру, в несколько шагов подходит к ней и обнимает за плечи, словно беря под свою защиту от ненавидящего взгляда доктора Робардс.

– Не забывай про лекарства, Мэгги. Иначе я буду настаивать на приеме нейролептиков и заключении ее в палату под постоянный надзор, - резко произносит Джи. – Я и так пошла вам навстречу сейчас. Это ясно, надеюсь? Ей повезло, что у него такая быстрая реакция… попади она в шею, как метила…

– Она не попала. И он жив. На этом все, - отрезает Мэгги и уводит растерянную Бэт из больницы.

Рик же выходит молча. Такой же растерянный, как и сестра, не может не отметить Бэт. Ей нечасто доводилось видеть его в таком состоянии. Пожалуй, только в тюрьме после смерти Лори, когда он не знал, что ему делать дальше. Он молчит и только кусает задумчиво губу на протяжении всего их пути от больницы до дома Ри. А когда Бэт поднимается в свою комнату по лестнице, то слышит, как он говорит, обращаясь к Мэгги и Гленну:

– Эмили права. Ему повезло, что он сумел увернуться… как подумаю, что она могла убить его…

– Рик, сейчас не время думать о том, что могло бы быть! – отрезает Мэгги решительно. – Сейчас время думать о том, что нам следует делать.

– Мэгги права, - поддерживает жену Гленн. – Нам нужно найти какой-нибудь выход.

– Выхода нет. И мы все это знаем. Что бы мы ни придумали… Совет просто не позволит себе сейчас сделать поблажку. Не сейчас.

– Что нам делать, Рик? Что нам тогда делать? – спрашивает Мэгги со слезами в голосе. Ее былая решимость вдруг исчезает, оставляя взамен растерянность. И Бэт пугается, когда слышит в голосе Рика точно такие же нотки.

– Я не знаю, Мэгс… я пока не знаю…

Бэт не может дальше слушать, о чем говорит Рик, потому что раздаются шаги на лестнице. Ей приходится скорее зайти в комнату, чтобы не выдать себя. Это Мэгги. Она заходит практически следом, как-то слишком внимательно вглядываясь в Бэт. Та только улыбается неуверенно, пытаясь подбодрить сестру в этот момент. Потому что чувствует ее растерянность и огорчение.

– Ты ничего так и не помнишь? – спрашивает Мэгги, когда Бэт лежит в привычной уже для нее постели под звездным небом. Правда, сейчас солнечный день, и звезд на потолке не видно. Только их силуэты.

– Нет. Последнее, что помню – это утро. Как покормила Патти. Как вымыла посуду. Как помогла Гленну обработать шов. И все. Почему такая слабость? И так клонит в сон? Так не бывает обычно после обмороков.

– Это барбитураты, которые, к счастью, у нас оказались в больнице, - глотая слезы, которые вдруг потекли по ее лицу, говорит Мэгги и гладит Бэт по волосам. – Успокоительное. От них такой эффект. Наверное, когда немного привыкнешь – пройдет. Доктора решили, что тебе лучше их попринимать. Чтобы избежать эмоциональных всплесков в будущем. Чтобы подавить нервную систему.

Бэт бы непременно насторожилась, видя слезы Мэгги и ее бледность. Но действие лекарств дает о себе знать – ей почему-то абсолютно все равно, почему та плачет, и чем так встревожен Рик. Ей не хочется ни думать, ни пытаться вспомнить, что могло вызвать ее обморок. Путь пешком от больницы почему-то так утомил, что хочется только спать. Закрыть глаза и провалиться в темноту, которая принесет покой.

Она вертится в постели, потому что не может никак устроиться. Все не находит комфортной позы. То и дело сминает подушку, будто это поможет заснуть. Сама не понимает, почему проснулась ночью – самое время сейчас для сна…

– Что? Что такое? – раздается хриплый голос над ее ухом. – Не спится?

– Что-то никак… Не могу понять почему. Как-то тревожно…

Крепкая мужская рука обнимает ее за талию и прижимает к горячему телу, и она чувствует, как внутри что-то сладко сжимается, когда их тела так тесно соприкасаются.

– Ты такой горячий…

– М-м-м-м,- мычит он, целуя ее в шею. А она запрокидывает руку, чтобы запустить пальцы в его волосы, с наслаждением выгибаясь, чтобы еще теснее прижаться к нему. Ей всегда было так хорошо в его руках.