Сердце больно бьется о ребра. Теперь она уже думает о другом человеке, пытаясь собрать по крупицам в памяти его образ. Жив ли он? Там ли он? В этой зоне? И у нее даже руки трясутся мелкой дрожью от желания сорваться и идти в эту Зону. Чтобы увидеть его. Только еще раз увидеть его. И больше ничего не надо. Чтобы только точно знать, что он жив.

Бэт уходит после ужина от костра. Говорит Моргану, что идет проверять банки, развешанные вдоль периметра их лагеря на сигнальной веревке. Но на самом деле, она садится в темноте у одного из деревьев и плачет. Плачет, как никогда не плакала за последние семь месяцев. Беззвучно. Чувствуя, как раскручивается пружина, сжимающая все внутри нее с тех пор, как она узнала все, что медленно убивало ее на протяжении нескольких месяцев. Выжигая ее душу. Уничтожая все светлое, что только было в ней когда-то.

Она закрывает глаза и пытается представить его лицо. Но память — долбанная память — подводит ее, как это иногда бывает. Она теряет в глубинах своего сознания детали, какие-то подробности из прошлой жизни. Иногда вспоминает снова, отыскивая в темноте, иногда нет. Но глаза из-под длинной челки она помнит точно. Тот самый взгляд.

Нежность. Теплота. И что-то такое, от чего перехватывает где-то в животе. Что отдается прямо в сердце…

В такие моменты, когда Бэт все-таки позволяет себе вспоминать эти глаза, она начинает верить. Это так странно для нее. Это пугает. Это происходит совсем неосознанно. И тогда она всегда шепчет кому-то в ночи полумолитву-полупросьбу.

Защити. Убереги. Сохрани в этом мире, где смерть стала полновластной хозяйкой.

И имена. Во время этого обращения в темноту она всегда произносит их имена. Одно за другим. Только тогда. А потом надежно закрывает дверь в своей голове, где хранит воспоминания о них. Пряча их там. В темноте.

Так жить проще. Нет, так проще выживать… Именно выживать.

*****

Рик!

Она замечает его, когда возвращается в лагерь после проверки расставленных ловушек на мелкую дичь. И сначала даже не узнает его в лидере группы, которая медленно приближается к месту, где они расположились с Морганом. Она знала, что сегодня приедет группа из Александрии, чтобы поговорить с ними, как с чужаками. Именно от этого разговора будет зависеть, попадут они в зону или нет. Бэт уверена, что если решение будет принимать тот хвостатый, который стоял во главе вчерашней группы, им с Морганом точно не светит никакая чертова безопасная зона. Судя по взглядам, которые тот бросал на нее, пока она не свалилась к его ногам беспомощным кулем.

Бэт, прячась за пышной зеленью низких деревцев, автоматически подсчитывает количество возможных противников. Если вдруг начнется какая-нибудь заварушка. Так, на всякий случай. Пятеро! Затем мысленно отмечает оружие, которое люди несут сейчас открыто в руках. А еще то, что висит в ножнах и в кобурах. И то, что угадывается под одеждой.

И только потом приходит узнавание лица из ее прошлого, ударившее наотмашь. Сбивающее с ног. Такого родного и до боли знакомого лица…

Он гладко выбрит и аккуратно пострижен. Как тогда, когда она познакомилась с ним на ферме. И в то же время это совсем другой Рик. Потому что следы того, что ему пришлось пережить за время, прошедшее с начала конца прежнего мира, так и остались на его душе, отражаясь в глазах. Особенно сейчас, когда он идет на встречу в лагерь чужаков, напряженно поджимая губы и так знакомо держа голову прямо.

Твою мать! Ты решил сохранить в секрете, что нас ждут гости, Морган? Что это будет именно Рик Граймс, которого ты так искал на протяжении последних двух лет.

«Сюрприз, маленькая леди! Тут кое-кто пришел навестить тебя!» Так это понимать, да? Время встретиться со своим прошлым, маленькая леди. Со своей семьей…

Но привычная злость не приносит успокоения. Руки по-прежнему трясутся, словно ее бьет слабым разрядом тока. Дыхание не удается никак выровнять, и она даже боится, что вот-вот захрипит, как ходячий. Потому что воздуха в груди вдруг не остается, а она не может его вдохнуть полной грудью. Приходит в себя только, когда под нежной кожей щеки чувствует шероховатую кору дерева. И предательскую влагу на своих щеках.

Вот сейчас бери меня за задницу, я даже мяукнуть не смогу…

Ты слабая, снова напоминает женский голос из ее постоянных кошмаров. Ты слабая…

К черту все! Я сильная. Я. Сильная.

Бэт решительно отстраняется от дерева, к которому безвольно прислонилась во время приступа душевной слабости, и открыто, не таясь, продолжает свой путь к лагерю. Ступая чуть ли не след в след за группой. Как привыкла ходить в лесу. Стараясь не думать о том, что ее ждет там.

Кто ее ждет там.

Они оборачиваются к ней сразу же, как раздается резкий звук треснувшей под ее ботинком ветки. Бэт специально наступает на нее, выходя к лагерю. Чтобы издали еще увидеть лицо Рика. И все эмоции, которые он почувствует в тот момент, когда увидит ее. Когда обнаружит, что она жива.

Она не сдохла в той чертовой машине, где они оставили ее умирать. Когда они бросили ее. Она выжила. Она сделала это!

Но привычный щит — злость на всех и вся — тут же падает без особого сопротивления, когда Бэт видит взгляд Рика, обернувшегося на звук, как и остальные члены его группы. Она видит именно его сейчас из всей пятерки, пришедшей в их лагерь. Смотрит, не в силах оторвать взгляда, и чувствует, как ее грудь буквально распирают эмоции. Ответные тем, что в свою очередь отражаются на лице Граймса.