Все наземные порталы контролируются! Придется выбирать из морских. Один такой находится в моем любимом заливе, там, где в скалах на берегу я когда-то устроила свое первое на Острове жилище, назвав его Норкой. Бегом туда!

Драконы не любят плавать. В этом я не единожды убеждалась, когда они, потакая девчачьей прихоти, катали меня на дальние острова купаться. Без всяких объяснений с моей стороны, как постулат, они приняли, что это важно, но сами страсти к океанским глубинам не разделили.

— Будешь первым водоплавающим драконом, — с несколько нервным смешком пообещала я Сасику.

Путь лежал через пальмово-лиановый лес, вдоль подножия Горы с центральной пещерой, пробегая под которой, я рефлекторно взглянула вверх. Из коридора пещеры, как с верхушки маяка, пробивался прозрачный теплый свет. В нем гасли звезды.

Спешить уже некуда.

Дарх здесь.

Может быть, оттого, что эта внезапная мысль наложилась на картину гаснущих в облаке света звезд, я приняла ее спокойно.

Его белое лицо с ярко-синими глазами я увидела, еще не выйдя из леса. Поскольку всю фигуру, облаченную в темную одежду, скрывал ночной мрак, и ее очертания едва угадывались на фоне пенящегося за спиной прибоя, это лицо выглядело висящим над берегом, как уменьшенная копия Луны, и притягивало к себе с настоящим лунным магнетизмом. Ночь подчеркнула аристократическую красоту высокого лба, тонких губ и острого носа, а пронзительный свет синих глаз на километр вокруг обдавал пространство холодной ненавистью.

Перейдя на шаг, я выбралась из леса на берег и остановилась, любуясь такой явной, но красивой, угрозой. Теперь я рассмотрела Дарха лучше и заметила то, что ускользнуло от моего внимания в первую, ошарашившую своей неожиданностью, встречу. Он, на самом деле, мало был похож на юношу из рубки подводной лодки — ровню капитана, наблюдавшего за крушением общей судьбы, сидя в мягком кресле, и расписавшегося в собственном бессилии. Сейчас он был гораздо старше. За его решительной яростью не маячил мальчишеский азарт. В ней даже почти не было обиды, и не обида заставила его начать преследование — он просто не мог позволить мне жить спокойно после того, что я с ним сделала. Это задевало его достоинство.

А присутствие драконов располагает к сочинению стихов. Жаль, что не располагает обстановка.

Дарх стоял в той же позе, что и у меня дома, скрестив на груди руки и расставив ноги, и я уже знала ее смысл — готовность нанести удар. Его бледное лицо отражало решимость, но о намерениях оставалось только догадываться. Я размышляла, что он может мне сказать, и как бы ехиднее на это ответить, однако Дарх молчал.

Он смотрел на меня застывшим ледяным взглядом и, возможно, видел мои эмоции. А я его — нет. Ни вокруг головы, ни у сердца не вились черные или коричневые вихри, не сияло фиолетовое пламя. Вообще ничего. Возможно, это особенность бога…

Наконец, Дарх сжал одну руку в кулак и резко выбросил ее в мою сторону. В темноте я даже увидела прерывистую, будто пунктирную, голубую дорожку, пробежавшую от кулака к моему левому плечу. Дарх целился в драконеныша.

Заряд потонул в «броне», не достигнув цели. Сасик вздрогнул и задышал часто — по-моему, рассмеялся. Дарх улыбнулся приоткрытым ртом, а в его синих глазах появилось то, что, как я думала, он оставил в прошлой жизни — азарт.

Он вскинул обе руки вверх, а потом, с видимым напряжением, развел их в стороны — в ту же секунду на тихом берегу поднялся сильный ветер. Добравшись в одно мгновение, ветер поднял меня над тропинкой, крутанул и швырнул на прибрежную скалу. Единственное, что я успела сделать — это прижать рукой Сасика. Вот это прием! Я тоже так хочу!

Левое плечо и спину на миг пронзила острая боль — дракончик впился в меня когтями. Правильно, так надежнее, ведь Дарх сейчас хочет именно вырвать его из-под защиты «брони».

Вновь налетевший сбоку ветер оторвал меня от скалы и швырнул на песок. Сасик, превратившийся в репей, держался прочно.

Я вскочила на ноги, но следующий чудовищный порыв добросил меня почти до прибоя, и сразу же оказавшийся рядом Дарх попытался отодрать от моего плеча несчастного драконеныша. «Броня» не позволила ему даже дотронуться до ящерообразного тельца — его пальцы увязли в ней и обездвижились — но гребешок Саськиной головы из нее все же торчал. Дарх мог бы ухватиться за него и рвануть… Тогда я лишилась бы вместе с Сасиком одного ребра и ключицы, которые тот обхватил своими не по-детски железными когтями.