У Сандмена екнуло сердце. Пятьдесят гиней за его жизнь?

— Вы, часом, не знаете, кто дает эти деньги? — спросил он.

— Я спрашивал, но никто не знает. Держите ухо востро.

Сандмен проскочил через комнату с бочками в коридор, откуда в заднюю гостиную вела дверь для прислуги. Виконт Сидмут намекнул, что дело будет легким, месячное жалованье за день работы, но неожиданно оказалось, что не за день, а за жизнь. Осторожно, чтобы не шуметь, Сандмен приоткрыл дверь локтем и припал глазом к щели.

Он услышал за спиной шаги, но не успел обернуться, как к его уху прижалось холодное дуло пистолета.

— Хороший солдат всегда проводит рекогносцировку, верно, капитан? Я так и думал, что сперва вы придете сюда, — сказал сержант Берриган.

Сандмен обернулся:

— Что вы собираетесь делать, сержант? Застрелить меня?

— Просто хочу убедиться, что вы безоружны, — ответил Берриган и стволом пистолета отвел полы его сюртука. Удостоверившись, что капитан не вооружен, он кивнул на дверь:

— После вас, капитан.

— Сержант… — начал было Сандмен, рассчитывая воззвать к доброму началу Берригана, но сержант взвел курок и наставил пистолет в грудь Сандмена. Тот повернул ручку и вошел.

На скамье в дальнем конце длинного стола сидели маркиз Скейвдейл и лорд Робин Холлоуэй, оба в превосходно пошитых фраках, цветастых галстуках и облегающих ляжки штанах. Увидев Сандмена, Холлоуэй нахмурился. Но Скейвдейл учтиво поднялся с места:

— Мой дорогой капитан Сандмен, как любезно с вашей стороны к нам присоединиться. Присаживайтесь, пожалуйста.

Тот неохотно сел, но сначала взглянул на Берригана, который опустил пистолет, но не убрал, а, напротив, встал у двери, не спуская глаз с Сандмена. Маркиз Скейвдейл налил вина:

— Довольно невыдержанный кларет, капитан, но с дороги, наверное, сойдет и такой.

Сандмен отрицательно покачал головой, и Скейвдейл сделал обиженное лицо.

— Полноте, капитан. Мы пришли как друзья.

— А я пришел под дулом пистолета.

— Спрячьте пистолет, сержант, — приказал Скейвдейл и выпил за Сандмена: — В последние два дня, капитан, я кое-что о вас выяснил. Разумеется, я и раньше знал, что вы знаменитый игрок в крикет, но вы известны еще и другим.

— Чем же? — мрачно поинтересовался Сандмен.

— Вы были хорошим солдатом.

— И что? — так же мрачно спросил Сандмен.

— Но вам не повезло с отцом, — мягко заметил Скейвдейл. — Теперь, как я понимаю, вы обеспечиваете мать и сестру.

Сандмен промолчал и не шелохнулся.

— Когда б не вы, капитан, вашей матушке давно бы пришлось жить на милостыню, а кем бы стала ваша сестра? Гувернанткой? Компаньонкой на жалованье?

У Белл, девятнадцатилетней сестры Сандмена, была единственная возможность избежать нищеты — удачно выйти замуж. Однако без приданого у нее не было надежды найти приличного мужа. До смерти отца Белл могла рассчитывать на брак с аристократом. Она все еще страстно об этом мечтала и по каким-то непостижимым причинам винила Сандмена в том, что мечте не дано осуществиться.

— Вы пытаетесь выплатить некоторые долги отца, — продолжал Скейвдейл, — что с вашей стороны весьма благородно. К тому же вы содержите мать и сестру, но никакой работы, кроме редких крикетных матчей, у вас нет. Что будете делать, капитан? Насколько я понимаю, министр внутренних дел нанял вас отнюдь не на долгий срок.

— А вы что будете делать?

— Прошу прощения?

— Насколько я понимаю, — заметил Сандмен, припоминая слова лорда Александра о маркизе, — ваше положение немногим лучше моего. Одно время у вашей семьи имелось огромное состояние, но имелись в ней и азартные игроки.

Видно было, что маркиз разозлился, но решил пропустить оскорбление мимо ушей.

— Я удачно женюсь, — беспечно ответил он, — в том смысле, что женюсь на состоянии. А вы?

— Возможно, я тоже удачно женюсь, — парировал Сандмен.

— Правда? — Скейвдейл скептически поднял бровь. — Я унаследую титул герцога, а это большой соблазн для девушки. А чем вы ее привлечете? Мастерством игры в крикет? Захватывающими воспоминаниями о Ватерлоо? Девушки с деньгами выходят замуж за еще большие деньги или за титул, поскольку в нашем мире лишь деньги и титул имеют значение. Вас лишили положенного вам состояния, капитан, и, если вы нам позволите, — он сделал жест в сторону лорда Робина Холлоуэя, который пока что не проронил ни слова, — а под «нами» я разумею всех членов «Серафим-клуба», мы бы хотели исправить эту несправедливость.

Маркиз достал из кармана бумагу, положил на стол и подтолкнул к Сандмену.

Сандмен взял лист и увидел, что это чек на двадцать тысяч гиней на имя Райдера Сандмена. Деньги надлежало снять со счета лорда Робина Холлоуэя в банке «Куттс».

Двадцать тысяч. Он заставил себя перевести дух. С такими деньгами он бы выплатил мелкие долги отца, купил хороший дом для матери и сестры и обеспечил им место в кругах сельской знати. Однако соблазнительнее всего было другое — он знал, что двадцати тысяч гиней будет достаточно, чтобы леди Форрест перестала возражать против его женитьбы на Элинор. Он снова стал бы респектабельным джентльменом. Сандмен смотрел на чек — при таких деньгах все было возможно.