Шрифт:
– Меня не будет неделю, дней десять. У отца пять лекций в Гарварде, я лечу с ним. Если Вы хотите что-то передать Илье Павловичу, то я передам.
– Как ты отца уломала?
– Он же видит, как я скучаю. У меня классные родители, понимаете?
– Да, я сейчас письмецо чиркну, подожди.
Вечером двадцать шестого у Ильи раздался телефонный звонок.
– Добрый вечер, узнал?
– Конечно, Александр Борисович, и Вам добрый вечер, или что там у Вас.
– У меня вечер, я в Бостоне. Может, встретимся? Ты уже отработал?
– Да, направляюсь в кампус, давайте встретимся, где?
– Так ты бери такси, записывай адрес, это рядом с квартирой Корецкого. Жду.
Илья стоял около двери, и никак не мог решится позвонить. Ему хотелось чуда, может Борисов хоть письмо от Маши передаст. Они общались по скайпу, в соц сетях, но письмо , написанное ее мелким, красивым почерком, такое родное, его можно читать и перечитывать и как будто, она сама рядом. Наконец он позвонил. Подождал немного и позвонил еще. Дверь открылась. На пороге стояла Маша. Он сначала опешил от неожиданности, затем схватил свою любимую девочку на руки и закружил. Они целовались, он никак не мог ее отпустить, а она в свою очередь тоже никак не могла от него оторваться.
– Господи, даже не верится! Я все дни считаю, до следующего прилета в Москву, а Вы мне такой подарок!!!. Вы на сколько?
– Почти на две недели. Она тебе еще надоест.
– Маша? Никогда! Как хорошо, Боже! Как хорошо!
– Ну расквохтался,как курица. Пошли ужинать, Мария хоть и с самолета, но готовила.
Они ужинали практически молча, он никак не мог налюбоваться ею. И так боялся, что скоро ему придется уходить и как-то жить до завтрашнего вечера, потому, что надо работать. А как не хочется! Он бы все отдал чтобы круглосуточно смотреть в ее синие огромные на пол лица глаза, видеть их свет, такой яркий, как будто в нем собралась вся сила, мощь и желание жизни.
– Илья, ты останешься у нас?- вопрос Борисова прозвучал как гром среди ясного неба.
Илья растерялся, как хотелось кричать – да, конечно, она моя и только моя. Но как он мог сказать такое ее отцу.
– Ну ты же спал с ней? Ребята, ну что вы право, как будто только родились? Машка плачет, ты взрослый мужик, ты меня испугался? Илья, я знаю, как хочется любить и быть с любимым человеком, я не монстр. Я привез ее тебе, чего же ты меня стесняешься?
– Простите, я даже еще не просил ее руки, я хотел…
– Не оправдывайся. Я когда-то был на твоем месте, и когда я просил руки Любы, Корецкий кричал, что я ее уже взял. Ты знаешь, теперь я его понимаю, и мне очень не хочется отпускать свою маленькую, младшенькую девочку. Но жизнь есть жизнь. Я понимаю. Принимаю ли? Не знаю, но понимаю, что чем меньше я буду ее держать, тем ближе она ко мне будет по жизни. И тебя мы с Любой тоже уже приняли, понимаешь? Пока нет, поймешь лет через двадцать, когда у тебя будет своя взрослая дочь. Все, я все сказал, спать идите.
– Да, и не раз. С мамой, я жила здесь год, училась в школе. Я была тогда безумно счастлива и поняла, как надо любить жизнь.
– Что же тебя толкнуло?
– Мама выздоровела, и я не стала сиротой. У меня замечательный отец, он дал мне жизнь, но мама дала мне гораздо больше, она научила меня любить эту жизнь. И вообще научила любить. Илюша, я не хочу больше ждать, когда ты вернешься в Москву?
– В сентябре. Машенька, я должен сделать работу. Маленькая моя, если бы только знала, как я хочу быть с тобой, каждый день. Я хочу ложиться с тобой в постель и просыпаясь видеть твои синие глаза, я хочу целовать тебя столько, сколько ты захочешь. Я обезумел от любви к тебе. Я вернусь, и мы будем вместе.
– Ты хочешь, чтобы я целых пять месяцев жила без тебя? Илюша, давай я останусь с тобой, а в сентябре мы вместе вернемся.
– А кто будет учиться? Маша, пять месяцев не так много.
– Это для тебя не так много, а я уже не могла ждать и прилетела к тебе, а ты мне твердишь, что пять месяцев не много, может с тобой и не много, но я все время без тебя.
– Маша, вот ты пока ждала, сделала замечательный литературный обзор, и мы с тобой завтра вечером составим план работы, а за работой ты не заметишь, как пролетят все пять месяцев, и я к тебе вернусь. Ну вот, ты снова плачешь! Придвинься,я обниму тебя.
Совершенно незаметно пролетели десять дней. Борисов с Марией вернулись в Москву.
Маша училась, с Ильей они общались по скайпу, по телефону. Мария скучала, скучала так, что хоть волком вой. Часто плакала, капризничала. А теперь еще стала перебирать в еде, то пахнет масло не так, то колбаса не вкусная, то соли мало, то рыба вонючая. Люба отнеслась к капризам дочери с осторожностью, сначала присматривалась, а недели через три решилась на разговор. Маша уже была в постели. Люба зашла к ней в комнату со стаканом кефира и вдруг спросила.