Нэт увидел, как сестра моргает, как краснеют ее глаза, и сквозь его злость пробился росток жалости. Нэт уже одиннадцать раз перечитал письмо из Гарварда и наконец внушил себе, что это правда: его приняли. Через девять месяцев он сбежит, и от этого все остальное уже не жалило. Да, родителей больше волнует неудача Лидии, чем его успех, – и пускай. Он уезжает. Он будет в колледже, а Лидия останется. Мысль эта, наконец облеченная в слова, отдавала горькой радостью. Отец протянул Нэту подарок в красной фольге, Нэт осторожно улыбнулся Лидии, а та сделала вид, что не заметила. После трех безутешных дней она еще не была готова его простить, но его улыбка согрела ее, как глоток чаю в холодный зимний день.

Лидия простила бы брата, не взгляни она на потолок. Но что-то бросилось ей в глаза – белое пятно Роршаха, – и в голове воздушным шариком всплыло воспоминание. Все они были еще маленькие. Мать повезла Ханну к врачу, а Лидия с Нэтом остались дома одни и прямо над окном заметили громадного паука. Нэт взобрался на диван и раздавил его отцовским ботинком, оставив на потолке черную кляксу и полследа подошвы. «Скажи, что это ты сделала», – взмолился он, но Лидия придумала кое-что получше. Взяла флакон замазки, стоявший у отцовской пишмашинки, и закрасила все пятна, одно за другим. Родители так и не заметили белых крапин на кремовом потолке, а Лидия с Нэтом месяцами потом посматривали вверх и с улыбкой переглядывались.

Теперь, присмотревшись, Лидия различила бледные следы отцовской подошвы и большую кляксу от паука. Она и Нэт были союзниками. Всегда вместе, даже в такой вот мелкой ерунде. Она и не думала, что однажды это закончится. Утренний свет плеснул на стену – получились тени и ослепительные лужи. Лидия сощурилась, пытаясь отличить белый от белесого.

– Лидия?

Все деловито разворачивали подарки; Нэт в углу вставлял пленку в новый фотоаппарат; на матери поверх халата поблескивал рубиновый кулон на золотой цепочке. Отец протягивал Лидии сверток – маленький, компактный, угловатый, как шкатулка для драгоценностей.

– Это от меня. Сам выбирал.

И просиял. Обычно Джеймс предоставлял рождественские покупки Мэрилин, и с его молчаливого согласия она подписывала карточки «С любовью от мамы и папы». Но это он купил сам и спешил одарить дочь.

Если сам, подумала та, значит, это что-то особенное. Она мигом простила отца за то, что не вмешивался. Тут под оберткой что-то изысканное, драгоценное. Лидия вообразила золотую цепочку – девочки в школе носили такие не снимая, с золотыми крестиками, полученными на конфирмацию, или с кулончиками, гнездившимися в ямке между ключицами. И отец подарил ей такую же. Эта цепочка перечеркнет книги, подаренные матерью, и все последние три дня. Это будет сувенир, говорящий: «Я тебя люблю. Ты прекрасна как есть».

Лидия сунула пальцы под обертку, и на колени ей выпала толстенькая черно-золотая книжка. «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей». Обложку напополам разрезала ярко-желтая полоса. «Основные методы обращения с людьми. Шесть способов понравиться людям». А вверху темно-красные буквы: «Чем больше извлечете из этой книги, тем большего добьетесь в жизни!» Джеймс улыбался от уха до уха.

– Я подумал, тебе пригодится, – сказал он. – Это… ну, помогает завоевывать друзей. Стать популярной. – И он погладил заглавие на обложке.

Сердце у Лидии в груди застыло льдинкой и ускакало прочь.

– У меня есть друзья, пап, – сказала Лидия, вполне сознавая, что врет.

Отцовская улыбка дрогнула.

– Конечно. Я просто подумал – ну, ты взрослеешь, старшие классы, навыки общения очень важны. А это научит тебя со всеми ладить. – Глаза его метнулись к книжке. – Она с тридцатых годов выходит [27] . Считается, что ничего лучше об этом не написали.

Лидия с усилием сглотнула.

– Замечательно, – сказала она. – Спасибо, пап.

На другие подарки, горкой лежавшие у нее на коленях, надежды не было, но Лидия все равно их открыла. Мохнатый акриловый шарф «Орлон» от Нэта. Альбом Саймона и Гарфанкела от Ханны. От матери, как обычно, книги: «Женщины-первопроходцы в науке», «Основы физиологии».

– Я подумала, тебе будет интересно, – сказала Мэрилин, – раз у тебя так хорошо с биологией.

Она отхлебнула чаю, и от ее хлюпа Лидию по спине подрал мороз. Когда под елкой не осталось ничего, кроме скомканной бумаги и обрывков ленточек, Лидия аккуратно составила в стопку свои дары; отцовская книжка легла сверху. На обложку упала тень – отец стоял у Лидии за спиной.

– Не понравилась книга?

– Конечно, понравилась.

– Я подумал, это полезно, – сказал он. – Хотя ты там, наверное, ничего нового не найдешь. – Он ущипнул ее за щеку. – Как завоевывать друзей. Жалко, что… – И осекся, сглотнул остаток фразы: «Жалко, что у меня ее не было в твои годы». Может, подумал он, все вышло бы иначе; умей он обращаться с людьми, знай он, как им понравиться, стал бы своим в Ллойде, очаровал бы мать Мэрилин, работал бы в Гарварде. Смог бы добиться в жизни большего. – Я подумал, тебе понравится, – вяло договорил он.