Не знаю даже, что на меня нашло. Видимо, тоник, что дал мне комендант, отличался от обычного ещё какими-то свойствами. На меня снизошло какое-то ледяное спокойствие. Я отлично видел, как взмыла в воздух тварь, понимал, что сейчас она рухнет прямо на строй солдат и заключённых, и знал – это будет конец. От такого удара им уже не оправиться. Строй не просто дрогнет, все бросятся бежать, куда глаза глядят, врассыпную, лишь бы подальше от чудовища, в единый миг прихлопнувшего столько народу, будто назойливых комаров.

Я вынул из-за пояса пистолет. Оказывается, я успел его зарядить накануне, хотя не помню этого. Щёлкнул взведённый курок. Я вскинул руку, наведя ствол на голову твари, словно зависшей в воздухе. Выдохнул и нажал на спусковой крючок. И следом время снова полетело вскачь, как ни в чём не бывало.

Громадная крыса в полёте словно в стену врезалась – пуля попала точно в цель. Совершив какой-то просто немыслимый кульбит, тварь рухнула прямо перед строем замерших на мгновение солдат и заключённых. Монстр ещё несколько секунд дёргался в конвульсиях, но быстро затих.

Однако расслабляться было ещё слишком рано. Через тело твари и вокруг него уже лезли новые и новые крысы. Их ничуть не смутила гибель чудовищного сородича, они спешили вперёд, торопясь дорваться до столь любимого ими лакомства – человеческого мяса.

– Отходим! – громогласно скомандовал комендант крепости, как и я, не спешивший в самое пекло. А после повернулся ко мне и сказал: - Ну ты даёшь, официал, никогда бы не подумал, что человек способен на такое.

Я ничего отвечать не стал, решив, что объяснять ему, что и сам плохо представляю как это вышло, будет лишним.

Цепь солдат и заключённых подалась назад. Крысолюды, посчитавшие, что враг прогибается под их напором, полезли ещё сильнее. Ободренные собственным ложным успехом, они решили развить его, кидаясь снова и снова на оборонительную линию людей.

– Где же чёртовы солдаты рыцаря воротничка? – в сердцах бросил комендант. – Мои люди им даже ворота открытыми бросили! Они давно уже должны быть тут!

Я не хуже его видел, что происходит. Строй солдат и заключённых прогибался под атаками врага, разорваться он мог в любой момент. Если в ближайшее время не появится видящая с солдатами, нам тут точно конец.

Вскоре мне пришлось вступить в бой. Рухнул один из заключённых, на него тут же накинулись несколько крысолюдов, замелькали длинные ножи. Человек кричал так истошно, что не по себе становилось, хотя я многое повидал на своём веку. Во все стороны летели брызги крови. Сидящие на умирающем крысолюды вторили ему своими писклявыми голосками.

Я подскочил к ним. Первую тварь рубанул палашом, легко развалив напополам. Вторую поймал на гросмессер, крысолюд быстро опомнился, и попытался броситься на меня. Третью пнул ногой, отбрасывая в толпу её сородичей. И следом встал на место умирающего заключённого.

Вот тут я пожалел, что при мне нет кампеадорского меча. Орудовать палашом и гросмессером в безумной рубке оказалось очень тяжело. Эта схватка не была похожа на предыдущую. Никаких отдельных поединков, боевых кличей, вызовов на бой. Нет, это была монотонная работа – взмах палашом или гросмессером, парирование не слишком умелого выпада и сразу ответный удар. Новый враг, которого видишь лишь мгновение, прежде чем рубануть его от души. А на его месте сразу появляется новая крыса, целящая в тебя ножом или крючковатой алебардой.

Не было среди них знакомых мне по городу скорби крысолюдов в тяжёлых доспехах, вооружённых короткими алебардами. Не кидались на нас и новые гигантские крысы. И слава богу, мы и так едва сдерживали напор врага.

Мы отступали к донжону, теряя людей. Вот уже комендант вступил в схватку, ловко орудуя длинным мечом. Рядом с ним мгновенно образовалось пустое пространство. Никакая крыса не была настолько глупа, чтобы лезть под сверкающий в стремительных выпадах клинок.

Но даже его выдающегося умения было недостаточно. Крысы брали простым числом. Одна ошибка – смерть товарища, стоящего рядом с тобой. Дыра в строю, которую уже некем заткнуть. Приходится сбиваться ближе, давая врагу возможность обойти с флангов, а после и вовсе окружить. А это уже верная гибель, когда тебе противостоит такое количество тварей, совершенно не дорожащих собственной жизнью. Готовых легко разменивать несколько десятков на одного человека. Для них это была вполне приемлемая цена. Для нас же – нет.

Теперь нас с одного фланга прикрывал донжон, с другого – длинный барак. Мы сражались плотным строем, отмахиваясь от крысолюдов, каким-то чудом сдерживали их чудовищный напор. Но рядом падали и падали люди. Одна ошибка, одно неверное движение – и тут же в кишках оказывается крючковатое лезвие алебарды, или на плечи запрыгивает мелкая, голая, розовая тварь и вцепляется зубами в горло.

А стоит нам отойти от донжона – и всё, нас окружат, зажмут в клещи, и прикончат. Ведь до стен с их пушками, развёрнутыми в сторону форта ещё слишком далеко. Сейчас наш строй ещё в зоне поражения орудий – и стрелять они не могут, нам ведь хватит и пары ядер. Конечно, канониры на стенах примутся палить, как только нас перебьют, и скорее всего прикончат большую часть крысолюдов, прежде чем те доберутся до стен. Но нам-то от этого ничуть не легче.