Конечно, разве можно считать одеждой эту тряпочку вокруг бедер!

Но Фрэнсис Грегг почему-то не стыдилась ни этого человека, ни себя. Наоборот, она качнула бедрами, переступила с одной босой ноги на другую и улыбнулась, опустив ресницы. Мужчина улыбнулся в ответ и оглядел ее с ног до головы. Это был красивый человек – мускулистый, с большими черными глазами и безукоризненно правильными чертами лица.

– Я возьму ее, - сказал он, но не Фрэн, а кому-то позади нее. Фрэн резко обернулась и увидела другого мужчину, совсем не такого красивого: низенького, в чепце, как у младенца, и с заметным животом, нависавшим над набедренной повязкой. Мужчина низко, подобострастно поклонился тому, кто оценивал Фрэн. Он был счастлив, что ее “берут”.

– Пойдем со мной сейчас, - произнес ее покупатель.

Фрэн низко поклонилась, воздев руки, ощутив колыхание своих смуглых грудей; ее черные волосы коснулись щек. Не оборачиваясь на своего отца, она отправилась следом за своим господином. Откуда-то она знала, что человек, оставшийся позади - ее отец, а человек, идущий впереди – ее господин. Как откуда-то знала и язык, на котором они разговаривали, хотя это был не английский. Она стала домашней рабыней у этого важно выступавшего древнего египтянина, и такое положение было верхом ее мечтаний…

Фрэн открыла глаза, как будто ее толкнули снизу. Сердце часто колотилось в груди, сорочка вымокла от пота. А ведь это было еще достаточно “невинное” видение.

Ей снились вещи и похуже – ее мама умерла бы от ужаса, если бы узнала, что снится ее незамужней дочери. И не только эротические сны. Еще и другое – вещи намного страшнее тех, что показывали в глупых картинах Дональда…

Фрэн с некоторых пор поняла, что от этого не излечиться – и постепенно это стало занимать все большее место в ее жизни.

Она села в постели и посмотрела сначала в окно, потом на часы. Было пять утра; вставать ей только через два часа. Фрэн легла снова и попыталась заснуть, но не смогла. Такие сны всегда не только пугали, но и слишком возбуждали; ее сморил сон только за полчаса до подъема.

***

Фрэн не спеша возвращалась домой, глядя себе под ноги. Сегодня “это” настигло ее прямо во время диктовки, так что мистер Андервуд… смешно, прямо как пишущая машинка*… вначале подумал, что с ней обморок, а потом ужасно рассердился. Мистер Андервуд не был злым человеком, но его сердило все, чего он не понимал – особенно в женщинах. Он сказал, что не намерен дальше с этим мириться и настоятельно посоветовал мисс Грегг “что-то с этим делать”, иначе он будет вынужден искать себе другую машинистку…

Фрэн заплакала от злости, вспомнив, насколько реальнее красной физиономии Андервуда были для нее эти люди, которые умерли уже несколько тысяч лет назад. Умерли! Как будто они когда-то существовали!..

– Ты и вправду начинаешь сходить с ума, девочка, - пробормотала она.

– Фрэнни?

– Дон?..

Она едва не столкнулась с Дональдом нос к носу.

Почему-то плачущей Фрэн ничуть не хотелось видеть своего любимого. Конечно, девушка уже давно поняла, что Дональд Уилкинс только назывался так, чтобы их свидания “выглядели прилично”.

– Ты плачешь? – спросил высокий молодой человек в очках, беря ее под руку. Фрэн удивленно смотрела на него, не двигаясь с места и не поощряя своего кавалера. Она давно уже не помнила таких проявлений нежности с его стороны – может, потому, что никогда раньше при нем не плакала?

– Что случилось, дорогая?

Дон отвел ее в сторону и усадил на скамейку под фонарем. Перед их глазами через парк шли в обе стороны люди, спешащие по своим делам; никому из них не было дела до влюбленных. Фрэн знала, что Дональд поймет ее не больше этих посторонних. Ему тоже не было дела до нее настоящей.

– На работе неприятности, - угрюмо сказала девушка. – Мистер Андервуд грозился уволить.

– Ах, вот оно что!

Дональд взволнованно поправил очки. Его черные волосы, когда-то расчесанные на пробор и прилизанные, колыхнулись надо лбом, давно разбитые ветром.

– Фрэнни, ты нездорова?

Фрэн уставилась на него. Она терпеть не могла, когда ее звали “Фрэнни”, но Дон этого, конечно, не запомнил. Она не могла понять, что с ним творится сегодня, почему “Фрэнни” вдруг настолько озаботила его.

– Почему ты так решил? – холодно спросила Фрэн.

Дональд взял ее за руку, сжав ее между ладонями, и Фрэн чуть не отдернула свою руку.

– Ты как-то… необычно себя ведешь, - мягко сказал молодой человек. – Иногда мне кажется, что ты живешь в каком-то другом мире, а сюда, в наш мир, приходишь только по необходимости. Фрэнни, мне это не нравится.

“Ему не нравится!..”

– Ну и что? – хмуро спросила Фрэн.

– Фрэнни, так нельзя, - сказал Дональд, сжимая в своих холодных ладонях ее холодную руку.