Корнел так и встрепенулся.

– Да как ты смеешь!

– Спокойствие, Корнел, - отвечал тот с какою-то нового рода угрозой – с которою нельзя было совладать мечом. – Перед тобою священник: и мне, а не тебе судить о Божьих делах!

– Священник? Духовный отец?

Корнел в порыве благочестия и раскаяния упал на колени перед своим собеседником: теперь кощунством ему показалось бы усомниться в любом его слове. Тот с улыбкой его благословил.

– Что же ты велишь мне сделать? – поднявшись, спросил Корнел с жаром.

– Пусть тебя направляет твой собственный дух, сын мой, и голос совести, - ответил священник. – Я сказал тебе о подземном ходе. Иоана со своею сестрою и ее мужем, а также другими именитыми людьми Сигишоары и их слугами может попытаться бежать таким путем, но это трудная задача… Твой князь упорен и памятлив, слишком упорен и памятлив для человека; он ведет точный счет своим врагам - и Влад не успокоится, пока не разыщет господ Семиградья, которых, конечно, в скором времени хватится. Подземный ход заканчивается южнее наших границ – но он не так длинен; а пещера, куда он ведет, выходит на ваши равнины, и вашей силы хватит, чтобы их оцепить. Если князь настигнет или обнаружит наших беглецов, он отрежет нашим господам пути к спасению – отсидеться же в монастыре им едва ли удастся; другим путем из него спастись нельзя, а взять его измором можно…

– Уж не думаешь ли ты, что господарь будет осаждать Божий дом?.. – не вытерпел Корнел.

Тут он вспомнил, с кем говорит, и повесил голову. В душе его бушевал пожар.

– Возможно, и будет, - медленно проговорил священник. – Уповаю всей душой, как и ты, что до этого не дойдет…

Он тяжко вздохнул.

– Кроме того, как нам выбраться из города незаметно? – напомнил он Корнелу. – Ведь вы уже близко!

– Вы могли бы сделать это, пока ты говоришь со мной! – не вытерпел юный воин.

Священник снисходительно усмехнулся.

– Ты очень молод, - проговорил он. – Тебе простительно не знать, что есть тайны, известные только Божьим слугам! Я сам пришел к тебе этим потайным ходом – а Иоана и ее родные не знают о нем! Меня послал к вам боярин, который, спаси Господь его душу, всегда щедро жертвовал на наши нужды; и потому ему открыто больше, чем простым людям.

Корнел изумился – такого он не предполагал.

– Что же нужно от меня? – спросил он.

– Дело, достойное храбрейшего рыцаря, - ответил священник. – Отвлечь твоего господаря, когда мы пойдем. Это будет, если нам посчастливится, завтра днем, раньше никак нельзя – нам не успеть предупредить, собрать всех и приготовиться; ведь мы будем спасать также наше добро, которым живете в Валахии и вы! Если же вы, да простит вам Христос, возьмете наши города приступом, разграбите лавки и предадите мечам и кольям мирных жителей…

Корнел едва дышал, весь обратившись в слух.

– Если после всего этого вы с победой поскачете домой в Валахию – отвлеки ястребиный взор твоего князя от поля, где мы с тобой сейчас стоим… Он самый приметливый в войске – не заметит он, не заметит никто; да и без приказа Влада ничего не сделается.

– А разве пещера здесь? – спросил Корнел, озираясь.

Он вдруг понял, что исход грядущей битвы в его руках!

– Здесь, - ответил священник. – Я пока не покажу ее тебе: ты и так уже посвящен слишком во многое. Может быть, после…

Корнел горестно вздохнул; душа его металась, как пламя между двух ветров.

– Почему же ваши не бежали, если знают о нас? Почему не бегут сейчас? – прошептал он.

– Бросать нажитое столькими трудами, отдавая свое добро на разграбление, - бежать из своих домов? – усмехнулся его собеседник. – Навстречу вашим копьям и турецким ятаганам?

Тут он спохватился.

– Мне нельзя медлить, сын мой… Тебе же надлежит вернуться к своему месту, подле твоего князя. Вот… видишь монастырь?

Корнел выпрямился и вгляделся изо всех сил. Вдалеке, между покрытых пожухлой травой холмов, что-то белелось.

– Да, - ответил он.

– По правую руку от Брашова, южнее Сигишоары, - сказал священник. – Надеюсь, мы еще успеем переправиться, пока вы не подойдете.

Корнел вздохнул.

– Да, отец. Я все понял.

– Иоана подаст тебе весть, если будет случай, - прибавил священник. – Может быть, перешлет письмо со мной или другим человеком Раду Кришана… А потом вы опять соединитесь, если только Господь сохранит вас обоих. Надейся.

Он перекрестил юношу на прощанье – и немного отступил; но Корнел понял, что посланник не уйдет, не покажет своего укрытия, пока он не ляжет спать. Что ж, по чести, так и следовало сделать.

Корнел осторожно вернулся к своему месту, пробравшись между ничего не заподозривших товарищей; они спали крепким, здоровым сном, не ведая, какие ничтожные случайности порою могут решать судьбы сильнейших и храбрейших.

Он лег; но теперь долго не мог сомкнуть глаз. Сейчас, когда Корнел знал, где Иоана, как он может спасти ее, - все остальное представлялось ничтожным. В молодой душе звучала песнь песней. Если бы он только мог опять обнять Иоану, опять назвать своею, - то потом хоть бы весь мир погиб!