Началась драка, просвистело несколько стрел, одна из которых угодила Уку в плечо. Выстрелов, однако, было мало, так как стрелки боялись угодить в своих и, побросав луки, тоже бросились врукопашную. Первое время ограм и, неожиданно рассвирепевшему, Мырдыхаю удавалось отбиваться от бандитов, некоторые их которых уже валялись на земле, поваленные мощными ударами огров. Но, потом, имевшие многократное численное преимущество лесные братья одержали верх. Огров, в конечном счете, удалось спеленать с помощью сетей, а Мырыдхая, голова которого выдержала несколько крепких ударов, сбили с ног пришедшемся ему в челюсть выпадом дубинки.

Обозлённые бандиты долго ещё избивали поверженных противников, пока их не остановил крик одного из них.

– Хватит! Прекратите!

– Ты что это раскомандовался, Распухай?
– как сквозь туман, донёсся до избитого Мырыдхая голос вожака шайки.
– Ты, что ли, здесь старший?

– Старший ты, Требухай, а вот на дереве висеть нам всем рядышком придётся, если этот фраер действительно к пахану топал. Может быть, тот его ждёт, ты об этом не подумал, троллий ты помёт?!

– Ты кого это помётом назвал, падла?! Да я тебя...

Послышались удары и, с трудом приоткрыв заплывшие глаза, Мырыдхай увидел, как двое гоблинов лупят друг друга, а остальные, молча, за ними наблюдают.

Наконец, несколько разбойников, видимо посчитав, что по очкам выходит ничья, растащили дерущихся в разные стороны. Морды у обоих были разбиты, а глаза яростно сверкали.

Мырыдхай замычал, пытаясь привлечь к себе внимание, что ему и удалось.

– Ах ты, гнида! Жив ещё?! Ну, ничего, сейчас мы это исправим!
– завопил Требухай, пытаясь дотянуться до Мырыдхая и пнуть его ногой, но крепкие гоблинские лапы, державшие его, не позволили ему этого сделать.

Слова Распухая посеяли в их душах сомнение, а страх перед Тырпырхаем был слишком силён, чтобы это сомнение отбросить.

– Пусть скажет, что хотел...
– прохрипел Распухай, пытаясь освободиться.
– Да, пустите вы меня, я уже в норме!

Его отпустили и он, проковыляв на своих кривых ногах к Мырыдхаю, присел на корточки и стал поливать его разбитую морду из фляги.

– Ну, говори, - приказал он нашему герою.

– Я ыду... к Тылпылхаю с фашным полусением... нешу пахет... Он мня штёт...
– с трудом произнес Мырыдхай, рот которого был полон крови из-за разбитых губ и выбитых зубов.
– Эта плафта.

– Да, брешет он!
– зарычал Требухай, которого, по-прежнему, держали за лапы.
– Надо посмотреть, что там, в пакете этом! Может там бабло или акции какие облигации. А этих добить, на хрен, и закопать! Вон, сколько они наших положили! Двоих точно грохнули, даже не дёргаются!

– Ты совсем долбанулся, что ли?!
– возмутился Распухай.
– А если фраер правду говорит, знаешь, что с нами Тырпырхай сделает? Кто-нибудь проболтается и тогда нам точно конец!

Подавляющее большинство бандитов поддержали Распухая и, вскоре, связанных пленников потащили в главный лагерь к Тырпырхаю.

– Значит, они сказали, что идут ко мне?
– недобрым взглядом уставился на Требухая Тырпырхай, бегло осмотрев избитых пленников.

– Ну, да, квакали что-то на эту тему, - неуверенно промямлил тот, внезапно осознав, что он натворил.

– А ты, значит, мыслитель, им не поверил, так?

– Не поверил, - непроизвольно втянув голову в плечи, тоскливо выдохнул Требухай.

– Ну-ну... Развяжите огров и снимите мешок с этого, кто он там такой, - приказал Тырпырхай, - хочу на него взглянуть. Да, верёвки на руках разрежьте. Не убежит, небось.

Огров быстро освободили от пут и поставили ноги, а с головы Мырыдхая стащили мешок и, разрезав веревки, усадили на землю, поскольку он был не в состоянии стоять после перенесённых побоев.

Огры, осмотревшись, стояли спокойно с невозмутимым видом, не выказывая ни страха, ни агрессии. Они прекрасно понимали, что справиться с таким количеством противников, среди которых находились и несколько их земляков, им не удастся. К тому же по отношению к объекту охраны никаких враждебных действий не предпринималось.

Огры Тырпырхая не интересовали и он, скользнув по ним взглядом, принялся внимательно разглядывать избитого на совесть гоблина.

Через несколько мгновений брезгливое выражение на его морде сменилось выражением заинтересованности, а затем превратилось в крайнее удивление.

– Мырыдхай?!
– воскликнул он со смешанным чувством удивления и сомнения.

Он подошел к избитому пленнику и, присев на корточки, пристально на него уставился.

– Та, тятя, эт-та й-я, - выдавил из себя несчастный гоблин, пытаясь не завалиться на бок.