— Знаешь что, — продолжила Кэндис, — мы с Джо и нашими общими друзьями — Остином Стоуэллом и его сестрой Маргарет — собираемся поехать в Доминикану в середине июня. Посмотрели фото в интернете, буквально влюбились в это райское место. В Пунта-Кане завораживающие пейзажи! Поехали с нами — развеешься, отдохнёшь. Без Йена и этой селёдки.

Нина, услышав новое прозвище Никки, данное ей Кэндис, не смогла сдержаться от улыбки и снисходительно посмотрела на подругу.

— Не начинай, — сказала блондинка, угадав ход мыслей подруги. — Она всё равно для меня будет селёдкой, воблой, доской…

— Я сейчас сама как селёдка, — перебила её Нина, усмехнувшись и, кажется, перестав плакать. — Полуживая и вечно ноющая.

— Съездишь в Доминикану и будешь как новенькая, — заверила подруга. — Заодно познакомишься с Остином и Маргарет — они классные ребята! Остин — актёр, а Маргарет, как и ты, увлечена йогой. Думаю, вы быстро найдёте общий язык. В компании отдыхать ведь всегда веселее. Заодно обсудим свадьбу, — подмигнула Кэндис и снова обняла болгарку за плечи.

— Знаешь, пару дней назад я бы, наверное, начала отнекиваться, — сказала Нина. — А сейчас так хочется послать всё к чёрту и улететь куда-нибудь поближе к морю, что если ребята не будут против, то я с удовольствием к вам присоединюсь.

— Даже если бы ты сначала отказалась, бы всё равно тебя уговорила, — улыбнулась Кэндис. — Зайдёшь тогда ко мне сегодня вечером? Мы с Джо подобрали несколько отелей, но пока ещё не обсуждали с Остином и Маргарет, какой хотели бы выбрать.

— Замётано, — сказала Нина, и КэндиКола успокоилась, поняв, что подруга немного отошла и окончательно перестала плакать.

Кэндис, конечно, была права: отдых Нине был просто необходим. А учитывая страсть болгарки к активному отдыху в шумных компаниях на берегу моря, Доминикана для неё действительно была идеальным вариантом. Аккола искренне надеялась, что хотя бы после этого отпуска что-то изменится: видеть переживания подруги ей совершенно не хотелось, хоть девушка в глубине души и понимала, что по-настоящему помочь вычеркнуть из своей жизни целых три года, проведённые с человеком, который теперь был очень далёк, Добрев могли бы помочь только новые отношения и, не преувеличивая, новая любовь. Кэндис пока и сама не подозревала, что этим предложением отправиться вместе с ней и ребятами на отдых в Доминикану, открыла в жизни подруги новую страницу.

— Нина не обидится? — как можно натуральнее изобразив беспокойство, спросила Никки, когда Йен закрыл за болгаркой дверь.

— Надеюсь, что нет, — ответил он. — Самое отстойное, что я уже не в первый раз забываю о том, о чём договаривался с человеком накануне. Пора заводить ежедневник или ставить маячки на телефон, — сказал Йен, пройдя в спальню и убрав валявшееся на полу белое одеяло.

Никки присела на край кровати.

— Надеюсь, что это не повлияет на съёмочный процесс.

— Отрепетируем на съёмочной площадке, а с Ниной я объяснюсь, — сказал Йен, садясь рядом с девушкой.

На мгновение в комнате повисло молчание. Сомерхолдер придвинулся к Никки чуть ближе, наклонился к ней и легонько коснулся губами её плеча, отчего та почувствовала, как по её коже побежали мурашки.

— Никки, я хотел поговорить о сегодняшней ночи… Я не хотел бы, чтобы ты думала, что это была сиюминутная слабость или что-то подобное.

Сомерхолдер сделал паузу. Рид сидела, не шелохнувшись, боясь взглянуть на него.

— Я хочу быть с тобой. — сказал Йен.

В этот момент Никки почувствовала какой-то внутренний взрыв: она услышала то, о чём ещё полгода назад не могла и мечтать. Ей захотелось вскочить с кровати, броситься в объятия этого мужчины, целовать каждый миллиметр его кожи, упиваясь его запахом, зарываясь руками в мягкие густые волосы, слышать его сердцебиение и понимать, что теперь он только её, только для неё, только с ней.

— И я хотел сказать… Если ты…

В этот момент Никки резко развернулась и приложила указательный палец к губам брюнета, призывая замолчать.

— Я не сплю с друзьями, Сомерхолдер, — вдруг сказала она и, усмехнувшись, посмотрела на Йена. Он сразу же понял, о чём она говорила: значит, у неё уже были чувства к нему, но их она скрывала от него. Йен улыбнулся. — Я буду с тобой, — отчётливо проговорила она и, коснувшись тёплой ладонью щеки брюнета, накрыла его губы своими.

Сомерхолдер закрыл глаза от наслаждения и в его сознании пульсировала лишь одна мысль: «Наверное, это и есть счастье.» Когда Никки отстранилась от него, он улыбнулся и аккуратно убрал прядь волос девушки за ухо.

— Оставайся здесь, — попросил он. — Не переезжай обратно к себе. Я долго искал эти домашние уют и тепло и с тобой наконец обрёл их.

— Я люблю тебя, — выдохнула Никки, обвивая руками шею мужчины, и это послужило лучшим ответом на его просьбу.

К концу рабочего дня, находясь у себя в гримёрной, Нина услышала, как в дверь постучали. Приоткрыв дверь, на пороге появился Йен с небольшой коробкой в руках.

— Можно? — застенчиво спросил брюнет, который переминался с ноги на ногу и выглядел виновато и вместе с тем очень забавно.