Было так странно – думать, что кофту носил его отец. И, закрыв ящик и выскочив из комнаты так, будто его преследовали, Акс поклялся, что больше никогда не зайдет сюда.

Вернувшись в свою спальню, он снял майку и натянул отцовскую водолазку. Подойдя к зеркалу над дешевым комодом, убедился, что воротник прикрывает его татуировки.

Перед тем, как отвернуться, он снял один за другим все пирсинги от мочки уха и до самого хряща, на той же стороне, где располагались татуировки. Также достал пирсинг из брови.

Потом вооружился, натянув наплечную кобуру, он вставил в пазы пару сороковых, которые ему выдали неделю назад. Как говорили Братья, они инвестировали время и деньги в учеников, и последнее, что им нужно – чтобы кто-то из курсантов проснулся мертвым из-за хреновой экипировки: как только класс был проверен на полигоне, им раздали «Глоки»… и хотя им запрещалось проносить оружие в учебный центр, ношение в городе считалось обязательным.

А также использование в случае необходимости. А не так, как это вышло прошлой ночью.

Выйдя из дома, Акс не потрудился запереть дверь… в конце концов, не было электричества для сигнализации, и, к тому же, плевать он хотел на имущество под этой крышей.

Черт, он испытает облегчение, если кто-нибудь вломиться и спалит коттедж к чертям. Впрочем, это было маловероятно. Он жил в глуши, ближайший сосед находился в четверти мили отсюда и, наверное, ездил на работу верхом на осле.

Еще до дематериализации Акс знал, что дом… особняк, замок, плевать… будет огромным. Даже дети бедняков, жившие за пределами человеческого мира, знали, где располагались большие поместья, под каким почтовым индексом.

Да… окей, думал он, обретая форму.

Вау.

Акс покачал головой при виде каменного строения перед ним. Три этажа высотой, не меньше, передний план шиферной крыши казался величиной с футбольное поле. Примерно с семьюстами ставней и парадной дверью, которой бы открывать вход в парламент или муниципальную библиотеку… Акс не мог поверить, что здесь жила какая-то семья.

С другой стороны, это были не мама-медведица, папа-медведь и медвежонок. Здесь, должно быть, обитала целая дюжина додженов.

Именно в такое место его отца пригласили бы на работу.

Именно в таком крутом доме во время набегов был убит его отец.

Чтобы не запороть собеседование до его начала, Акс проглотил горечь и двинулся по укрытому снегом газону, потом переступил через низкий бордюр и поднялся по ступенькам к парадному входу.

На двери висел медный молоток размером с его кулак, а также виднелся замаскированный видеофон чуть сбоку.

Он тянулся к кнопке, когда тяжелую панель открыл… ничего себе… дворецкий в униформе, подозрительно напоминавший Сера Джона Гилгуда [32] .

Во времена его съемок в «Артуре».

– Вы Аксвелл, сын Тэрша? – спросил мужчина с идеальной дикцией.

По неясной и бесполезной причине мозг Акс выплюнул лучшую пьяную цитату Дадли Мура [33] : «Ты шлюха?! Господи…. Я забыл! Думал лишь о том, как мне офигенно с тобой!» [34] .

– Господин? – добавил дворецкий. – Вы – Аксвелл?

Встряхнувшись, он чуть не ответил «Ага».

– Да, это я.

– Прошу вас, входите. – Отступив назад, дворецкий рукой пригласил его в дом. – Я сообщу своему хозяину, что вы пришли в назначенное время.

– Спасибо. Благодарю.

Посмотрев на парня, Акс устыдился своего происхождения. Черт, да от всего происходящего ему хотелось…

Акс застыл как вкопанный. Принюхавшись, он набрал в грудь воздуха, пока дворецкий в смокинге говорил что-то, а потом отвернулся и прошел к закрытой двери.

Секундочку, – подумал Акс.

Повернувшись по кругу, Акс продолжил изучать запахи в воздухе. Огромный холл, фойе или как называлось это место, мог спокойно вместить три его коттеджа, и все равно останется место для кегельбана, бассейна и, может, даже для катка. А вещи, расставленные по старинному, напоминавшему собор пространству, выглядели на самом деле древними и крайне дорогими: пол был выложен бело-серым мрамором, повсюду развешан хрусталь и куча масляных картин – на стенах. О, и здесь был камин, но не похожий на тот, что согревал его в дневные часы. Их выполнен из черного мрамора, украшен золотым резным орнаментом, а очаг был таким большим, что там лежали не дрова, а целые стволы.