Но вот Метка... да, немного болезненная процедура, больше похожая на клеймение раскаленным железом. После посвящения можно и заболеть, в общем-то. Тем не менее, это считалось необходимым — показать силу воли и духа перед всеми. Тех, кто не смог сдержаться и опозорился — презирали. Стойких и терпеливых, напротив, уважали и чествовали как преданных правому делу и своему лидеру.

До Снейпа доходили разговорчики о том, что в противовес Пожирателям Смерти совсем недавно образовался такой же подпольный и противозаконный Орден Феникса. Это была тайна, которая тайной не считалась, ибо все, кто хоть раз побывал в кабинете директора, видели фамилиара Дамблдора. Но, как говорится, хоть об этом и нельзя было упоминать — тем не менее, все были в курсе. Такова специфика магических школ.

Так вот, иногда Северус думал, а существует ли какое-то испытание в этом самом Ордене, и каким образом директор проверяет на лояльность и преданность своих соратников? Хотя... что это он. Наверняка там поголовно все выходцы с Гриффиндора, проверенные Дамблдором неоднократно и на деле и по слухам. Уж о своих-то выкормышах он обязан был знать всю подноготную. Скорее всего, этим олухам достаточно было просто принести некое подобие словесной присяги. Большего от них требовать было глупо — точно начались бы вопли о том, что они не Пожиратели и не способны на предательство или отступничество, чтобы их еще и проверяли на вшивость такими зверскими методами.

Но, пропадая часами в Музее Естественной истории, Снейп таки начитался и насмотрелся на инициацию у индейцев. Подростки обычно проходили в большинстве случаев болезненные испытания, реже это была добыча чего-то редкого и труднодоступного, вроде шкур опасных животных или драгоценных камней. А уж пытка красными муравьями и вовсе... брррр! Хорошо еще, если там присутствовали наблюдатели, а то ведь могли привязать и уйти, а утром сюрприз — испытуемого сожрали заживо. Или, к примеру, надо было переплыть реку, кишащую аллигаторами или пираньями... Бедные маглы! Волшебнику, разумеется, такие испытания были нипочем, а вот обычному подростку грозили нешуточно так смертью или увечьями. Наверное, в этом и заключался смысл — выбраковка слабых.

Северус-то как раз был против такого. Не физической подготовкой единой жив человек. Вот он, к примеру, и хилый, и тощий — но может придумать заклинание, которое защитит его не хуже мускулистых сильных конечностей. К тому же, он насмотрелся на выходных фильмов о восточных единоборствах, которые притащили братья Сабанесы, и только еще больше утвердился в том, что важна вовсе не форма, и не количество, а содержание.

Глядя, как маленькие щуплые китайцы лихо раскидывают здоровенных бугаев, он весело подумал, как бы в данный момент выглядели его стычки с Мародерами. Раньше-то он всегда зависел от палочки, именно она стала его проклятием и причиной многочисленных поражений. А сейчас... с легкостью закинул бы всю ненавистную четверку прямиком в озеро к Гигантскому кальмару. Как же прав был Диего, утверждая, что палочка для британского волшебника — пагубная зависимость, могущая привести запросто к его смерти.

Тем временем Монгво отошел к сейфу, встроенному в стену.

Северус, усилием воли уняв нервную дрожь, терпеливо ждал, когда тот обратит на него внимание.

Каким бы ни было таинственное испытание — он просто обязан его пройти. Не сломаться, не сдаться, не спасовать, не останавливаться...

Только не это.

Мародеры ни разу за столько лет не смогли заставить его попросить пощады. Именно это их и бесило больше всего — что он не умоляет их, стоя на коленях. Ну, так этого не случится и сейчас. С чего бы?

Ректор положил на стол перед Снейпом кожаный мешок, расшитый мелкими белыми ракушками. Северус видел похожие изделия в Музее. Этот был немного другим: длиной не более трех футов и совсем узкий — для хранения и переноски вещей не подходил. Ракушки образовывали на мягкой выделанной коже рисунок в виде стрелы.

— Ты должен будешь сунуть сюда руку и не вынимать ее, пока не станет совсем нестерпимо.

— Это... это и есть испытание? — удивился Северус.

— Ну, у индейцев разных племен свои испытания. Просто, как видишь, у меня в кабинете нет возможности поджарить тебе пятки на огне, устроить бичевание или пытку муравьями, — усмехнулся Монгво. — К тому же, все это уже устарело. Мы ведь как-никак маги... и потому для своих я упростил процедуру. — Но не думай, что будет просто. Как говорят — важна не форма, а содержание? — и ректор усмехнулся.

Снейп почувствовал себя неловко. Монгво как будто прочитал его мысли. А ведь он по привычке поставил окклюменционные щиты. Правда, ничего такого уж крамольного или неприличного он не думал, но все же...

— Северус, я, в отличие от других, не влезаю в голову к собеседнику без разрешения. Студенты позволяют мне сканирование сами. Те, кто не согласен и кому есть что скрывать — просто уходят и не возвращаются. Свобода выбора, помнишь?

— Простите, господин ректор. Просто... я подумал... что мое бывшее начальство, скорее всего, не стало бы спрашивать моего позволения влезть в мою же голову, — вымученно улыбнулся Снейп. — И я имел в виду не только директора Дамблдора, но и...

— Но и своего несостоявшегося работодателя, не так ли? — «догадался» Монгво. — На самом деле, до меня доходило и доходит много слухов об обоих ваших лидерах. Так что я ни капли не сомневаюсь, что ради общего блага, представление о котором, впрочем, у каждого свое, они бы так и сделали. Но над нами ведь не довлеет опасность войны или уничтожения, так что я могу не применять столь жестких методов, хотя и не стану сомневаться, если вдруг таковые понадобятся. Все зависит от места, времени и обстоятельств.