– И я не смогла… – прошептала Джейн. – Ты был так счастлив.

Джеймс охватил голову руками, запустив пальцы в волосы. Джейн видела, как тяжело он сглотнул ком в горле, как напряженно нахмурились его брови.

– Разве, Картер? – прохрипел он чужим незнакомым голосом собственным коленям. И добавил, словно спохватившись. – Сказать правду никогда не было поздно.

– Джеймс…

Джейн все-таки решилась прикоснуться к другу. Но от ее ладони он отдернулся слишком резко, и девушка убрала руку. В сердце ей словно вонзили еще один нож.

Сохатому понадобилась пара минут, чтобы взять себя в руки. И вот плечи его распрямились. Он убрал руки и выдохнул. А потом поднял голову, и лицо его вновь было светлым.

– А Рем и Сириус? – поднял он брови. – Как я понял, Бродяге сказал Боунс, и с тех пор Сириус пускает на него слюни.

Такая резкая смена поведения и эмоций казалась странной. Но этот путь был куда проще первоначального. Чем копаться в истории с Лили, лучше поговорить о друзьях.

– Да, именно так, - подтвердила Джейн, на что Джеймс коротко кивнул, и девушка продолжила. – А Римусу я сказала. Раньше, чем узнал Сириус. Не могла носить всё в себе. И Эдгар вечно намекал, скажи, скажи, скажи кому-нибудь.

Джейн замолчала, прокручивая в голове каждый раз, когда когтевранец отправлял её к друзьям. Она думала, что была права, но на самом деле всё это время прав был он.

Почти сразу же в памяти всплыл Гвин. Он был первым, кто узнал. И первым, кто посоветовал ей сказать всё друзьям. Человек, знающий лично, что такое цена ошибки, как можно потерять всё и всех, кто дорог. Как глупа была Джейн, что не прислушалась к нему.

Джеймс никак не реагировал, словно все и так понимал. Он лишь пытливым взглядом наблюдал за подружкой, словно в ожидании продолжения. Но Джейн молчала.

– Питер, выходит, один не знает, - констатировал он, видимо, устав ждать.

– Теперь да.

– Ох, Джейн, - Поттер с тяжелым вздохом покачал головой, - и заварила же ты кашу со своим Боунсом. Вовек не разгрести.

Джейн виновато поджала губы. Что на это она могла бы сказать? Разве что очередное «прости». Ведь он прав. И имеет право на любые слова и эмоции тоже любые.

– Джеймс, я понимаю, что ты злишься и обижен… – выдохнула она, неотрывно глядя парню в лицо и желая сразу всё прояснить, - и я это заслужила. Но может быть, не сейчас, когда-нибудь, ты простишь меня?

Ей было так жизненно необходимо знать ответ на этот вопрос, что надежда есть, что за всю боль, что она причинила Джеймсу, ее все-таки может ждать прощение. Потому что если нет, то как сможет она дальше искать свет. Она просто переломится пополам под грузом своей вины и его осуждения.

Джеймс смотрел в ответ прямым открытым взглядом. В глазах отражалось далекое небо в окне и вытянувшееся лицо Джейн. На губах его не было улыбки, но во всем лице читалась нежность и теплота.

– Наверное, ты права, - ответил он негромким мягким голосом, - я злюсь и обижен. И разве что не на грани срыва, чтобы снова поорать на тебя за все твои глупости и безрассудство. А еще – мне очень грустно. Потому что, понимаешь ли ты, Джейн, как реально было всё то, о чем мы мечтали? Всё это могло у нас быть. На самом деле. Наш дом. Наша жизнь. Наша семья.

Голос дрогнул и сломался. Джейн видела, как дернулись губы Джеймса, словно он хотел вновь заставить себя говорить, но не мог. Лишь во взгляде плескалась боль. Потому что это как заново пережить потерю их будущего.

«Наша семья». Это то, о чем оба они так заветно мечтали. То, что оба потеряли, казалось бы, навсегда. Их настоящие семьи были мертвы. И свою новую семью, в которой оба они так нуждались, они хотели создать вместе. Когда-то давно… Словно в другой жизни. А может, это были и не они? Потому что те счастливые двое совсем не походили на эти нынешние измученные лица.

Джейн еле сдержала рвущийся из груди хрип. И почему она думала, что если Джеймс узнает правду, ей станет легче? Нет, все стало еще сложнее. И тяжелее.

– Но знаешь что, Картер, - голос вернулся к Джеймсу, надтреснутый и хриплый, но всё же.

Джейн взметнула на друга глаза. И Джеймс, до этого сам уклонившийся от контакта с ней, в этот раз протянул вперед руку, ладонью вверх и кончиками пальцев провел по ее волосам, запрятал прядку за ухо, едва ощутимо коснувшись щеки.