Ей нужно было присутствовать сердцем, разумом, телом и душой. Она не могла прятаться за маской. И Рё напугал ее.

– Думаете, она поправится?

Он сосредоточенно вводил трубку в руку Оки.

– Еще рано делать выводы, мисс Бахрейн. Она может проснуться через час, выглядеть хорошо, но от любой царапины потерять столько крови, что умрет. Или она будет жить месяцами, пока не погибнет ее печень. Яд долго был в ней.

– А если бы мы поняли раньше?

– Мы отреагировали достаточно быстро, - он посмотрел на Кенту, вернувшегося в госпиталь с чашкой. – Холодные лица, пока ничего не известно.

Кили кивнула и сглотнула. Она не знала, сможет ли, но попробует.

Карсон встал, прижал большой палец к месту, куда ввел трубку. Он схватил кусок марли и протянул Кили.

– Прижми это к ране и не отпускай, - он отошел, чтобы она заняла его место.

Ранка сочилась кровью. Кили сделала, как ей сказали, села на койку и посмотрела на него.

– Что мы скажем Кенте?

Карсон выдавил улыбку и отошел.

– Ничего. Ничего ему не говори.

Кили закрыла глаза и придавливала ранку, не задевая трубку.

– Все будет хорошо, Оки, - прошептала она. – Ты должна выздороветь.

Дверь в мою комнату распахнулась. Ворвался Рё.

Я вздохнул и поднялся на ноги.

– Брат, - я не спал. Я проспал пару часов до этого, а теперь нужно было действовать. Но как? Я не был настоящим лидером. Я не знал, что делать, что я должен делать. Ино нужно было проверить, но… там мне не нужно было присутствовать. А потом? Я не мог сбросить их Нейре. Это было не честно. Я взял их. Это моя ответственность.

Ага. И что делать?

Я не знал.

Рё остановился посреди комнаты и посмотрел на меня. Половину его лица покрывали шрамы и ожоги, другая половина выглядела неплохо. Его волосы росли теперь пучками, но были стянуты в короткий хвост.

– Наша сестра в опасности, а ты лежишь в кровати?

Это не помогало.

– Я не могу ничего делать, только не мешать Кили работать.

Рё недовольно прошел три шага, развернулся и приблизился.

– Нужно что-то делать.

Я согласился.

– Например?

Столько злости. Я хотел помочь ему, но ничего не мог сделать. Ему нужно было самому все понять. Я мог лишь направить его на менее разрушительный путь.

Да. Об этом я знал. Я мог с этим помочь.

Он повернулся ко мне.

– У нас был Токарз в руках. Мы его отпустили.

– Да, брат. Это так. Мы люди войны. Нашей сестре нужна была помощь, она была отравлена и почти умирала, но нам стоило задержаться и убить Токарза.

– Он убил Зару.

– Я в курсе, Рё.

– И ты его отпустил.

Я не мог говорить с ним сейчас. Он покачал головой и отвернулся.

– Ты изменился. Размяк, - процедил он. – Жрица сделала тебя мягким.

Я стиснул зубы.

– Ее в это не впутывай.

– Я ей не доверяю. Она – жрица Рук Таро. Они сколько уже Семей разрушили?

– Проверь свои доводы, брат. Никс разрушила две из них. Умиру и Бахрейн. Людей Хаджи и Кили. Они возмущаются, что я не убил Никс?

Рё оскалился.

– Фурсты? Руки обвиняли, так кто их убил? Думаешь, это тоже Никс? Она тогда и королевой не была.

– Тем более, не стоит доверять…

– Это была чертова сволочь, которую ты зовешь матерью, - прокричал я и зажал рот. Не стоило это так говорить. Рё застыл.

– Как ты мог?

Я медленно прошел к окну, отодвинул занавеску, оттягивая время. Занавески. Они не были моей идеей, но я и не контролировал все в жизни. Но я не хотел их. Снаружи не было ничего видно. Это не имело значения. Я играл опасно. Ино Нами растила его. Как он отреагирует на новость, что она…?

– Токарз разрушил наш дом. Убил нашу сестру. В день ее свадьбы.

Я кивнул.

– Так он сказал. Ты ему веришь?

– Он признался.

– Мне убить его? А кто займет его место? Сколько еще таких будет?

– Ты сильный, - его тон был пропитан горечью. Он потряс руками, разжимая кулаки. – Ты привлекаешь много врагов.

– Я бы хотел отрезать голову настоящей змее.

Он открыл рот, но закрыл его. Он шагнул ко мне, слепой гнев пропал с его лица.

– Ты что-то знаешь.

– Я думал, как и ты, что за всем стоит Никс. Это не сложно подумать после того, на что она пошла, чтобы подавить меня. Она уже разрушала города.