Я натянул поводья и обрушился на Жанну, руберы расступились. Она успела обернуться. Ее глаза потемнели - не то от страха, не то от удивления. В следующий миг она с хриплым стоном уже падала на землю.

– Я поклялся убить тебя, и я это сделал,- произнес я, вытирая меч о плащ.

Черный плащ обагрился черной кровью.

В следующий миг я стоял на коленях возле Зефиры, упавшей на траву. Ее кобыла, испугавшись, умчалась прочь. А я подхватил Зефиру на руки, посадил на седло перед собой и помчался прочь с поля боя. Руберы только проводили меня молчаливым взглядом. Меня не атаковали. Возможно, из-за моего лица, а оно было ужасно.

Вырвавшись с поля боя, я положил Зефиру на траву и склонился над ней. Меня трясло от ненависти к самому себе и от отчаяния. Я смотрел на Зефиру, на струйку крови стекающую по ее теплым и нежным губам. Ее лицо было бледно, но... сердце билось ровно. Наивная девушка-ребенок выдержала жесточайшую пытку. Я прижал ее к себе, качая на коленях, как младенца. Над полем битвы кружили вороны. Воины, раненые и уставшие, садились на землю. Войска расходились - день близился к концу. Обеим сторонам надо передохнуть. Я видел Зака, ищущего Зефиру, видел наше обезглавленное войско. Я покидал поле боя. Моей целью было не сражение на стороне Хогга. Нет, отнюдь нет. Но уйду я не один.

Я поцеловал Зефиру в лоб. Жанна мертва. И это хорошо. И хорошо, что Зак жив. Все по плану.

Раздались шаги. По их звуку я сразу узнал Теодуша - его ковыляющая походка, кряхтение и одышка. Я даже удивился, каким образом он оказался здесь - и ежу понятно, что он не сражался. Значит, находился неподалеку, в лагере, должно быть, а теперь, когда все остановилось, пришел посмотреть, живы ли близкие люди. Я не мог обвинять его в трусости - своим присутствием он мог бы только помешать войску Илен.

– Ирвен, ведь у вас есть план, да?
– с мольбой произнес он, глядя на меня и Зефиру. Я кивнул. Я не лгал.

– Тогда я с вами. С вами, за вами, в огонь и воду, в ад и рай - твердо произнес Теодуш, протягивая мне руку. Я улыбнулся, пожимая пухлую ладонь поэта. На глаза едва ли не выступили слезы.

– Спасибо, друг. Отнеси ее Заку. Она спит, - отрывисто скомандовал я. Я не хотел, чтобы Фи увидела меня, мне было больно и стыдно смотреть в глаза Теодушу. Только слова Азот вселяли в меня уверенность - я делаю во благо, и я должен это делать.

– А потом я вернусь к вам, - настойчиво повторил Теодуш. Я хрипло рассмеялся, хотя было совершенно не смешно. И сам испугался своего смеха - какого-то чужого и истеричного.

– Хорошо. Я жду. Только мы пойдем не одни - добавил я и увидел, как Теодуш задрожал. Он боялся их, боялся моих подданных. Это было наивно. Хотя бы потому, что меня-то он не боялся.

Когда ночь окутала своими вороными крыльями мир, высыпав звезды на небосвод и осветив поле битвы мертвенно-лунным светом, я, Теодуш и отряд высших воинов мрака покинули Девятое Княжество. Мерцание Города осталось за спиной, так же, как и трупы, и войска, и безумный князь, и Зак, и Зефира.

Мы подошли к черте. Оглянулись в последний раз и шагнули вперед.

В снежную пустыню.

Глава 1

5 .

Утопия.

Пераль нервно раскуривал сигару, пытаясь согреться. Ему было неуютно и страшно. Снег и ветер били по лицу, конь проваливался в сугробах, а ночь, морозная и пугающая, пробиралась под одежду. Симеон, едущий чуть поодаль, согбенный под порывами холодного ветра, следил за огоньком сигары в руках Пераля. То и дело он оглядывался назад, на отряд из полутораста человек. Те медленно понукали уставших коней, безразличные ко всему в своем страхе. Никто из них не знал, что ждет их там, в Девятом Княжестве. Знали только, что ничего хорошего.

Что-то темное кралось за лордами и их отрядом. Змеей по земле неслышно шуршала поземка, сдавливающая отряд в свое смертоносное кольцо. Холод и мрак обступали отряд, и сигара Пераля, вспыхнув, угасла, сильным порывом ветра выброшенная из его озябших пальцев. Пераль вскрикнул от страха, как трусливый мальчишка, с детским желанием закрыть глаза, спрятаться от невидимого врага...

– Что это?..
– дрожащим голосом спросил кто-то из воинов, ежась от холода. Ни кольчуга, ни шуба не спасали...

– Просто зимняя ночь, трус!
– выкрикнул Симеон, хватаясь за рукоять меча. Паника начинала охватывать его - лорду уже мерещились смотрящие отовсюду красные глаза с узкими зрачками. И зловонное дыхание, приближающееся к ним. И шипение.

– Назад! Быстро, назад!
– срывающимся голосом закричал лорд, пытаясь развернуть коня. Паника охватила его, а вслед за ним и весь отряд. Пераль, сохранявший еще остатки гордости и спокойствия, обуздал коня и, подъехав к Симеону, ударил того по щеке. Удар вышел неожиданно сильным. Лорд покачнулся, конь под ним, испуганно заржав, встал на дыбы, сбросив перепуганного всадника.