Ремус задумчиво взглянул на Эмили и медленно покачал головой:

— Нет. Кто-то же должен объяснить тебе, почему ты не права. Если у этих двоих не вышло, то, быть может, у меня есть шанс?

— Спасибо, что веришь в мою… разумность, Ремус Люпин, — и было непонятно, саркастически или же серьезно Паркер говорит.

— Кто-то же должен. Тем более, ты веришь в меня, — Ремус улыбнулся, но в глазах его скользнула неуверенность. — Пойдем танцевать.

Быстрая ритмичная музыка как раз сменилась на медленную, и самые стойкие парочки, включая Эмили и Ремуса, разбрелись по танцполу. Но стоило окончиться первой мелодии, как директор поднялся вновь:

— Еще один небольшой сюрприз, друзья!

Студенты с интересом взглянули на Дамблдора, некоторые же лишь обреченно вздохнули.

— Наши дорогие мародеры, ну и конечно, — директор отвесил шутливый поклон Элизе, — их помощники продемонстрировали нам, какой чудесной и талантливой может быть маггловская музыка. Также мы не можем отрицать и того, что маггловские классики внесли огромный вклад в искусство, равнозначный как для людей, так и для волшебников. Один из присутствующих здесь хотел бы продемонстрировать это вам, друзья. И, — Дамблдор лукаво улыбнулся, — вероятно, посвятить эту композицию кому-то особенному, не так ли мистер Блэк?

Если раньше половина девушек школы души не чаяла в Сириусе Блэке, то теперь каждая, буквально — каждая, жаждала ощутить взгляд Сириуса на себе и узнать, что именно ей посвящена эта композиция.

— Для той, что действительно оценит, — коротко и необычайно серьезно произнес Блэк и сел за рояль, распрямив спину.

Откинув крышку, он на секунду прикрыл глаза, а затем плавно опустил пальцы на клавиши. Мелодия, так внезапно ворвавшаяся в притихший зал и заполнившая его до самых краешков, не оставила равнодушным даже самого привередливого слизеринца. Длинные пальцы Сириуса буквально порхали над клавишами, заставляя их оживать с каждым разом по-новому, сплетая восхитительную мелодию, незримыми прикосновениями трогая душу слушателя, порождая в ней восхищение, завораживая и не давая опомниться. Лицо Блэка было спокойно и сосредоточено, лишь в глазах мерцал странный блеск, выдававший внутреннее напряжение и невероятный по силе душевный порыв, что он вкладывал в свою игру. Музыка была тревожной и волнующей, то нарастая и ускоряясь, набирая силу с каждым новым касанием, заставляя слушателей замирать и неотрывно наблюдать за тем, как пальцы Блэка уже с силой «врезаются» в клавиши, то на мгновение утихала, давая зрителю краткую передышку.

Вероятно, многие знали о талантах Сириуса Блэка, но разве хоть кто-либо мог предположить, что он может так играть?

— Прелюдия и фуга ля минор, — в пустоту произнесла Беата, зачарованная прекрасной игрой. — Талантливо.

— А кто это? — неуверенным шепотом спросила ее младшекурсница с Пуффендуя. Девочка слушала с наивным интересом, но в силу своих лет еще не могла проникнуться так глубоко, не ощущая в полной мере того душевного порыва и внутреннего подъема.

Презрения и надменного удивления во взгляде Беаты хватило бы на десять Малфоев и еще кусочек Нарциссы Блэк.

— Бах, — все же снизошла она до ответа. — Композитор, а не тот, кто сейчас играет, — насмешливо добавила она. Девочка лишь обиженно насупилась и отвернулась.

Слизеринцы, в большинстве своем, включая и Малфоя, взглянули на Сириуса с неподдельным уважением. Что бы кто не говорил про мир магглов, но даже чистокровные ценили произведения гениальных классиков, хоть и категорически отказывались признавать это.

Музыка все лилась и лилась, завораживая слушателей, а взгляд Беаты впервые утратил всю свою насмешливость, оставив лишь задумчивую заинтересованность и отблеск восхищения в глазах. Неважно в чем она была сейчас одета и как бы нелепо, с точки зрения многих, не выглядела. С выпрямленной спиной, плотно сжатыми губами и взглядом, наполненным вдохновением и почти эйфорическим наслаждением от игры, она выглядела более чистокровной, чем все слизеринцы вместе взятые. И только слепому было неясно, кто же «та самая, что оценит».

Серена с неподдельным интересом взирала на Сириуса. В глазах ее не было очарования молодым человеком, но переводя взгляд с гриффиндорца на дочь, миссис Спринклс загадочно улыбалась.

Еще несколько мгновений невероятной игры, и Сириус с облегчением выдохнул, приподнимая руки от клавиатуры рояля и уже бездвижно кладя их на колени. С минуту толпа молчала, приходя в себя и возвращаясь в реальность, а потом взорвалась оглушительными овациями. Эта музыка тронула слушателей куда больше, нежели выступление Джеймса и компании. Последний, впрочем, не унывал. Он и сам не знал, что Сириус может так играть. Друг изредка упоминал, что единственное, за что он был благодарен матери, было обучение искусству игры на фортепиано. Но какой на самом деле смысл скрывался в этих словах, Поттер и не представлял. Аплодировали абсолютно все, некоторые из тех, кто сидел, поднялись, выражая свое уважение и восхищение мастерством. Лишь Беата осталась неподвижна и нема, но ее взгляд, столкнувшись со взглядом Сириуса, сказал о многом.

Спокойно спустившись со сцены, Сириус подошел прямо к Спринклс, а затем, совершенно внезапно для всех отвернулся от слизеринки и направился к своей спутнице — Нарциссе Блэк. Беата, изогнув бровь, с удивлением наблюдала за происходящим. Нарцисса тем временем, разгадав план Блэка, подала ему руку и, когда тот склонился для поцелуя, мягко произнесла:

— Мне очень понравилось, Сириус. Я и не ожидала, что ты будешь столь точен в выборе посвященной мне композиции.

— Как я мог ошибиться, дорогая кузина? — Сириус вернул девушке улыбку.

Он чуть дрожал, все еще напряженный после сложной игры, но держался уверенно, несмотря на пылающий взгляд Беаты, ввинчивающийся в его спину. Собравшиеся вокруг студенты с интересом наблюдали за развернувшимся представлением.

— Приятно осознавать, что существует хотя бы одна девушка, способная оценить мои усилия по заслугам.

Толпа выдохнула. Беата вдохнула. Если бы она была огнедышащим драконом, то через мгновение зал был бы заполнен кричащими и подожженными студентами, но, увы, взгляд ее не был столь действенен.