Фьялар рассмеялся. Впервые за долгую ночь.

Они втащили Войцеха наверх и оставили в номере под присмотром Диззи. Бранка, уходя, оглянулась через плечо, и задумчиво вздохнула. Девушке дали пять минут, чтобы привести себя в порядок, и она вернулась, одетая в привычную черную кожу, поправляя кобуру под мышкой и всем своим видом демонстрируя готовность к любым поворотам событий.

Кэти простилась с ними, сообщив, что ей нужно проверить, все ли в порядке у ее ребят. «Хор Младенцев», с его мультиклановым составом, многим Сородичам был как бельмо на глазу, и девушка опасалась, что кто-нибудь из них под шумок постарается сократить количество участников группы. Фьялар тепло поблагодарил ее за помощь и обещал, что джем, о котором говорил Норвик, непременно состоится, хотя, возможно, уже не в Чикаго. Трофейную гитару гном оставил в номере, но Томпсон, снова неприметно упакованный в потертый кейс, взял с собой.

На этот раз они все разместились в одной машине. Фьялар и Норвик, прикрывавшие друзей на случай неожиданной перестрелки, собирались садиться последними, когда увидели торопливо идущую к машине девушку.

– Я видел ее в «Синем бархате», - сообщил Норвик, вспомнив миниатюрную брюнетку.

– Случайности не случайны, - кивнул Фьялар, - особенно сегодня. А до рассвета всего три часа.

– Может, это и есть та женщина, которую нам надо найти? – спросил Норвик.

– Не думаю, - ответил Фьялар, - ее нам искать не пришлось, она сама нас нашла.

Девушка подошла к ним, заглянула в окно джипа. Что-то ей явно не понравилось, поскольку она слегка поморщилась и вздохнула. Потом, видимо приняв неприятное решение, заговорила.

– Времени мало. Почти нет. Поэтому – сразу к делу. Я – Ребекка, Наблюдатель Чикаго.

– Один и Валькирии! – воскликнул потрясенный Норвик, - я думал, что Наблюдатели – это легенда. Как и Инконну*.

– Я и есть легенда, - улыбнулась Ребекка, - приятно познакомиться, Эгиль.

– Может, кто-то мне объяснит, что происходит в этом городе?
– сердито спросил Фьялар.

– Может, - улыбнулась Ребекка, - я объясню. По дороге.

– Мы едем искать Елену? – спросил Фьялар.

– Именно, - подтвердила девушка, - но сначала я расскажу вам, где найти Менелая. Без него с Троянкой не справиться и всей Камарилье Чикаго. Даже при условии, что те, кто находится под ее тайным влиянием, сумеют от него избавиться. Четвертое поколение, Фьялар, это уже почти полубогиня. Если говорить о ее силе. А ума – как у курицы. Прекрасная идиотка. Вот вам тема для новой Илиады.

Джип мчался по улицам города, проскакивая на красный свет, петляя в веренице автомобилей, круто входя в неожиданные повороты, когда Реббека командовала «направо» или «налево». Сидящий за рулем Хоакин только сжимал зубы, вглядываясь в дорогу. Наконец, они выехали на окраину. Дорога опустела, автоматные очереди, которыми чем дальше, тем громче полнился обезумевший Чикаго, стихли. Ребекка сделала знак остановиться, и они вышли из машины перед покосившимся коттеджем, наполовину заслоненным от улицы старыми кривыми деревьями.

– Это здесь, - сообщила Ребекка, - Фьялар, Эгиль, идемте со мной. Остальные пусть подождут.

В доме было пусто и темно, осколки выбитых окон усыпали прогнивший дощатый пол, стены темнели пятнами плесени между свисающих клочьями бумажных обоев, давно утративших первозданный цвет.

– И кто тут может жить? – спросил Фьялар.

– Он не живет, - ответила Ребекка , - он спит. Мертвым сном. Менелай в торпоре уже полтора века, с ночи их последней битвы. Бруха вот уже две тысячи лет не может простить предавшую Карфаген Елену.

Она вздохнула.

– Это был прекрасный город, Фьялар. Я никогда не была там, но видела тех, кто застал его во всей славе. Сородичи и смертные жили там бок о бок, и кровь была добровольной платой за мудрость и силу, и бессмертные помогали смертным щедро и бескорыстно. Так давно… Говорят, твои друзья хотят вернуть эти времена?

Фьялар кивнул.

– Если мы сумеем решить пару-тройку небольших проблем. Утихомирить Валькирий, разобраться с Ассамитами, покончить с угрозой Шабаша… Законопроект в разработке, Ребекка. Все возможно в этом мире. Впрочем, как и в любом другом.

– Это хорошо, - улыбнулась она, я хотела бы жить в такие времена.

– Ты успеешь, - рассмеялся Норвик, - у тебя в запасе вечность.

– Иногда и вечности мало, - вздохнула девушка, - но мы на месте, и времени у нас почти не осталось.

Они спустились в подвал и там обнаружили проржавевшую решетчатую дверь, за которой начинался низкий и узкий извилистый ход. Реббека засветила электрический фонарик, свет которого казался тут неуместным, факелы бы подошли к этой картине лучше. Со стен и потолка свисали серебристые сети паутины, стены сочились влагой. Минут через пять ход привел их в круглую пещеру, вырытую в земле. Стены здесь были облицованы черным камнем, пол укрыт плитами, а посредине, на каменном постаменте, высился крепкий дубовый гроб с восьмиугольной крышкой, обитой черным бархатом.