– О чем? – спросил Крис.

– Неважно. В Париже мы жили тихо и скромно. Мадам рисовала, я вышивала скатерти, платья и панно по ее рисункам. В свет мы не рвались, ни происхождение, ни поколение не делало нас влиятельными членами Камарильи, а служить на побегушках у тех, кто стоял выше, нам не хотелось. Когда началась война, дела пошли хуже, и мы перебрались в Лондон, но после войны снова вернулись в Париж.

– Вторая? – поинтересовался Крис.

– Первая. Во Вторую мы не успели покинуть Францию, и Мадам сняла небольшой домик в Нормандии. Нам приходилось тяжело, там было труднее оставаться незамеченными, слишком все на виду. Но мы держали кур и кроликов. А когда… У Мадам Гийом начались приступы бешенства, и ей пришлось иногда ходить в ближайший рыбацкий поселок, на охоту. Однажды она не пришла назад. Я ждала ее полгода, а потом вернулась в Париж. Дела снова пошли в гору после победы, но я все думала, что надо бы вернуться домой, в Америку. Во Франции меня уже ничто не держало.

А в шестьдесят восьмом году я встретила Вентру, приехавшего из Сан-Франциско. Он с возмущением рассказывал о том, что там происходит, и почем свет стоит клял современную молодежь. В Париже, впрочем, было ничуть не лучше. Мостовые разбирали на баррикады, на улицах горели костры. Этот Вентру упомянул одного из Сородичей, принимавших участие в студенческих волнениях. Имени он не назвал, но по описанию мне показалось, что это можешь быть ты. Я продала свою мастерскую и подалась в Калифорнию. Оказалось, что я не ошиблась, но тебя уже не было в городе, а за твою голову назначили награду. Поэтому я не решилась расспрашивать слишком подробно. И только несколько месяцев назад, когда в газетах появились фотографии группы, мне снова показалось, что я напала на след.

Синди замолчала и поглядела на Криса. Ему показалось, что девушка ожидает чего-то от него, каких-то слов или действий. Но он не знал, чем ответить на ее рассказ. Почти полтора века она искала и ждала, а он уже давно не вспоминал о ней. Сейчас ему даже не хотелось болтать с ней о прошлом, так многое изменилось с тех пор для них обоих. История с подгоревшими блинчиками миссис Корнуолл или спрятанная в шкафу среди школьных учебников мистером Пиксом бутылка виски уже не казались столь важными, чтобы вспоминать их вдвоем.

– Ну, вот, - улыбнулся Крис, - мы и встретились, наконец. Я рад тебя видеть Синди. Просто никак не привыкну к тому, что это возможно. Дай мне срок собраться с мыслями. Но я, правда, рад.

Синди кивнула, но Крису показалось, что в ее глазах промелькнули разочарование и грусть.

– Ты уже охотилась сегодня? – спросил он, чтобы отвлечься от необходимости выяснять отношения. Он понимал, что рано или поздно этого не избежать, но сейчас ему совершенно не хотелось это делать.

– Я не охочусь, - покачала головой Синди.

– Вообще и совсем? – рассмеялся Крис.
– Что же ты, Святым Духом питаешься?

– Кровью, конечно, - поморщилась Синди, - мне ее с бойни привозят. И в Париже мы так жили. Я же говорила, что в Нормандии пришлось тяжко.

Крис с удивлением поглядел на нее.

– Но теперь тебе не нужно пить эту дрянь, - Крис представил себе бычью кровь, и его чуть не затошнило от отвращения, - консервы купить не проблема.

– Но это же человеческая кровь! – с ужасом произнесла Синди и тут же осеклась.
– Ох, прости. Я не хотела тебя задеть.

– И не задела, - пожал плечами Крис, - но я не стану тебе лгать, я не вегетарианец.

– Я знаю, - прошептала девушка, - но это ничего не меняет.

– Чего не меняет?

– Ничего.

Она поднялась с дерева и оправила юбку.

– Поздно уже. Я отвезу тебя домой.

– Не нужно. Я провожу тебя до машины и останусь…. Погулять. Домой на такси доберусь. Чертовски был рад увидеть тебя, Синди.

Девушка снова поглядела на него, и Крису показалось, что в глазах у нее блеснули слезы.

– Много лет прошло, я знаю, - сказала она, - но я верю, что все еще можно вернуть. Нет, не отвечай. И не провожай меня. Не сегодня. Мы еще увидимся, Крис. Удачи.

Она скользнула в темноту, и Крис проводил ее долгим задумчивым взглядом.

========== 97. Малый Николопесковский переулок. Москва. Маша ==========

Сборы в поездку и прощальные напутствия Регента заняли больше времени, чем Маша рассчитывала, и с Зоей Сергеевной они встретились уже в аэропорту Руасси – Шарль де Голль, перед самой регистрацией. Запланированная экскурсия по Парижу отменилась, о чем Маша не очень сожалела, предстоящая встреча с представителями «Черной Башни» в Москве занимала все ее мысли.

От помощи Вэйнврайта с обустройством и организацией встречи они отказались. Лорд Регент и так слишком большое влияние оказал на формирование структуры «Башни», а Маша считала, что объединения новых магов должны стать новой силой, свежей струей, вливающейся в мировую систему магии. И никакие Кланы и Ордена не должны диктовать им свою, основанную на давних предубеждениях и старых склоках политику.

Так что присутствие Зои Сергеевны, и вправду, оказалось незаменимым. Еще из Парижа она договорилась с одной из своих университетских подруг, предложив ей обменяться жилплощадью на время отпуска. Благодарная подруга, которой Зоя, с Машиной помощью, разумеется, оплатила мечту жизни, поселилась в небольшой квартирке в центре Парижа, а Зоя с внучкой и ее другом получила возможность тихо и незаметно въехать в «двушку», не слишком ухоженную, зато расположенную в самом центре города, в Малом Николопесковском переулке. Место здесь было тихое, но уже в пяти минутах ходьбы шумел Арбат.