Конечно, контроль можно было отпустить и без Бешенства. Но Екатерина за долгие века привыкла полагаться на свой разум больше, чем на силу и другие физические возможности, и все еще не могла решиться на такой риск.

Крыса закончила свой туалет и неторопливой походкой направилась к узкой щели в стене, чуть не задев колено Екатерины. Бруха рванулась к зверьку, цепь дернулась, врезаясь в мякоть груди. Крыса злорадно пискнула и скрылась в норе.

Последние туристы уже покинули Тауэр. Но сюда, в сырое подземелье без окон, уже много веков не спускались даже служители Башни. Бифитеры в синих с красной отделкой мундирах эпохи королевы Виктории никогда не заходили сюда, чтобы отвести пленников на допрос или на плаху, и даже в архитектурных планах тайные подвалы не значились. Здесь Камарилья с незапамятных времен держала тех, кто должен был держать ответ перед Юстициариями, тех, для кого отсутствие окон в каменных мешках было даже большим послаблением режима, чем чистые простыни или серебряные кубки, которые когда-то полагались наверху избранным узникам Короны.

Дверь отворилась бесшумно, поток воздуха шевельнул пламя чадящего факела на стене. В темницу вошел мужчина, невысокий и хрупкий, с пронзительным взглядом карих глаз и зачесанными назад недлинными рыжеватыми волосами. Строгий темно-серый костюм, на фоне которого белыми орхидеями смотрелись сложенные на груди удивительно изящные аристократические руки, сидел с обманчиво-привычной элегантностью. Ярослав Пашек родился лет за восемьсот до своего костюма, и его первой после пеленок одеждой была ряса послушника.

На лице Пашека застыло непроницаемое выражение, но Екатерина не обманулась – к врагам Камарильи Юстициарий Клана Бруха питал фанатическую ненависть, граничащую с религиозным экстазом. Ярослав считал себя орудием Бога на земле, призванным искоренить Шабаш и отправить в Ад всех предателей Камарильи.

– Я рассказала все, - опередив Пашека, выдохнула Екатерина. Ей позволили исцелиться, но воспоминания о методах, которыми Юстициарий выжал из нее последние капли информации, все еще отдавались в груди ледяным ужасом, - ты пришел огласить приговор?

– Не все, - Пашек покачал головой, полностью игнорируя вторую часть ее фразы, - только то, о чем тебя спросили. И я уже вторую ночь думаю, о чем бы еще тебя спросить. Но время не терпит, и я решил предложить тебе не дожидаться вопросов.

– Я видела не меньше ночей, чем ты, Ярослав. И подробный рассказ о каждой из них может занять десятилетия. И все равно я что-то упущу. Так что лучше задай вопрос. Я отвечу, не дожидаясь, пока ты повторишь его в другом месте.

Пашек взглянул на нее с холодным любопытством.

– Ты много говорила о новых друзьях Тео, - медленно произнес он, - но я уверен, твоей главной целью было убедить меня в том, что мой Архонт и сам нарушает правила. Я не скрываю, что не люблю Белла, но до сих пор у меня не было причин сомневаться в его преданности Традициям. Потому мне думается, что ты всего лишь пыталась вбить между нами еще один клин. Даже теперь ты пытаешься служить тем, кто тебя послал.

– Я уже давно ставлю себе только одну цель, Ярослав, - устало ответила Екатерина, - выжить. И сейчас эта цель кажется мне недостижимой. Так что не вижу причин тратить силы на вбивание клиньев. Но, раз уж ты почти что спросил – отвечу. Я думаю, Тео решил, что время Маскарада прошло. И его новые друзья – тому подтверждение. Он не предает Традиции, он просто больше не считает, что в них есть смысл.

– Даже Шабаш, на словах отрицающий все Традиции, поддерживает Маскарад, - возразил Пашек, - можно спорить о том, не изжили ли себя все другие, но Маскарад – это единственный способ выжить во враждебном мире.

– Оглянись, Ярослав, - Екатерина с трудом выдавила из себя слабую улыбку, - так ли враждебен этот мир, как прежде? Нам с тобой, пережившим Инквизицию, трудно признать это, но те, кто моложе, надеются на новый Карфаген.

– Я знаю, что легенда о Карфагене не раз служила тебе неплохим прикрытием, - усмехнулся Пашек, - но меня ты ей не обманешь.

– Карфагена не будет, - страшный оскал искалеченной челюсти мало напоминал улыбку, - там правили Дети Каина. Они были учителями, судьями, почти полубогами. А смертные, словно дети, глядели на них с восторгом и обожанием. То, чего хотят эти безумцы… Никогда Каиниты не унизятся до равноправия со Скотом. Лучше встретить окончательную смерть, чем увидеть, что я ошибалась.

– Тебе откуда знать, чего они хотят? – с подозрением спросил Пашек. – Хотя… В Нью-Йорке тебе долго удавалось скрыть свое истинное лицо. Удивительно, правда? Такое запоминающееся лицо. Возможно, тебя просто не хотели узнать. От кого ты слышала об этих планах? От Марлены? Похоже, Тео пора навестить Нью-Йорк.

– Нет. Если бы Марлена поддерживала эти идеи, стала бы я продвигать ее на место Принца? Даже ненадолго. Нет, Ярослав. Что бы ты ни думал о моих целях, я все-таки скажу тебе только: спроси у Тео. И будь уверен, что ответ у него есть. Даже если он будет утверждать обратное.

– Белл по дороге в Сан-Франциско, - мрачно сообщил Пашек, и тут же пожалел о сказанном, - личное приглашение от Князя Луна.

– Его друзья-музыканты, вероятно, тоже добрались туда, - заметила Екатерина, - мы пытались их остановить, но…