— Здорово босс, — приветствовал своего начальника Механик. — Какие проблемы?

— Проблемы серьезные, не сомневайся. Ты слыхал, что нас обложили?

— Разуметься. Это моя работа. Тридцать голов всякой нечисти и ренегатов занимают сейчас все подступы к лагерю…

— Твои предложения?

— У тебя ведь был их человек?

— Предлагаешь согласиться на их условия?

— Ни в коем случае, — поморщился Механик. — Стоит заплатить раз, и будешь должен всю жизнь.

— Но как же наши бойцы, многие из них новички.

— Сталкерская жизнь опасна, они знали, на что шли. К тому же, благодаря Авдоту, у нас отличное вооружение и защищенный периметр.

Кривой задумался. Всегда трудно решать вопрос, когда на кону человеческие жизни. Хотя… с другой стороны кто, если не мы.

— Что ж. Решено. Пошли этим говнюкам наш отказ. Кажется, мы таки отрыли топор войны.

Атака, как и всегда, бывает в таких случаях, была неожиданна. Под прикрытием ночи бойцы ренегатов подошли вплотную к лагерю и открыли огонь. Если бы не массивный забор, что был собран из нескольких слоев бетонных плит, лагерь был бы повержен в первые же минуты, а так, пущенные почти в упор гранаты РПГ, лишь слегка покрошили бетонный бордюр, да местами взрыли земляной вал.

За гранатометчиками последовали штурмовики, бандиты были на удивление организованны, но очнувшиеся вовремя пулеметные вышки, откинул наступающую волну, война из молниеносной, превратилась в осаду.

Кривого разбудили первые взрывы. Наспех одевшись, он спустился в бар и вызвал к себе Механика и первых помощников. Спустя минуту, все собрались. Начался военный совет.

— Какова ситуация? — Спросил Кривой. — Давай сначала ты Механик.

— Ну что сказать. Дело паршивое, но не совсем. Враг атаковал нас с трех сторон, ворота и забор выдержали, пулеметы на вышках оттеснили орду, но мы все еще в осаде. Учитывая количество наших запасов, мы можем продержаться больше недели, но вот бизнес наш от этого, весьма существенно пошатнется.

— Понятно. А как у нас с потерями?

— Погибло трое, ранено восемь, — взял слово один из условных командиров. — Потери минимальны, но дух малолеток подорван, они не были готовы к такому.

— Так, ладно, — Кривой тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. — Таковы будут мои приказы: Механик — налаживай связь, будем пытаться связаться со всеми, кто может помочь. Командиры — поддерживайте по возможности наших новичков и следите за передвижениями врага, не дайте снова застать нас врасплох. Все, все свободны.

Оставив всех внизу, Кривой поднялся в свой кабинет и налил коньяку. Обжигающая жидкость потекла по горлу, неся тепло в желудок и легкий шум в голову.

— Хм, — усмехнулся Кривой. — А в Зоне бывает не так скучно, как я раньше думал. Видимо мои стратегические и тактические навыки, не пропадут и здесь, — закрыв фигуристую бутыль, он поставил ее на место.

Закурив толстую, припасенную для специального случая, сигару, Кривой развалился на диване, и щурясь в потолок, запустил свои некогда гениальные мозги на создания плана, плана обороны и победы. Однако, враг был не так слаб, как думал бывший полковник Алексей Кипрянов он же Кривой.

Свернув в ближайший лесок, мы с Дианой двигались к обозначенной в ПДА точке. Несмотря на мои опасения, вход в лабораторию находился совсем недалеко от Темной Долины. Нам стоило лишь углубиться в лес и найти заброшенный карьер, именно рядом с ним, как заверяла Диана, находился вход в забытые туннели, где попал в западню Дима Шухов.

Шагая, плечом к плечу с человеком, которого еще недавно я считал предателем, я испытывал двоякие чувства. С одной стороны я понимал, что в какой-то степени Диана все же виновата в случившемся, а с другой я был несказанно рад что она, пусть и своеобразно, была на моей стороне, ведь я привязался к ней и даже… любил, где-то глубоко в подсознании, на дне разума, но любил.

Заметив мои косые взгляды, Диана спросила:

— Что, все еще не доверяешь?

— Ну…, - сказал я неопределенно. — Прошло еще слишком мало времени после твоего возвращения, так что кое какие сомнения остались.

— Ясно. Доверие зарабатывается быстро, и раз подорванное оно восстанавливается годами. Верно?

— Да верно. А как, — я решил сменить неприятную тему, — ты узнала о Черном сталкере, я имею ввиду его неприятности?

— Ну, нас, Призраков Зоны, не так уж и много, к тому же мы чувствуем друг друга, чувствуем боль и терзания, скуку и злость. У нас непрерывная связь. Я и сейчас ощущаю боль, пронзающую самую уязвимую часть Димы.

— Какую?

— Душу. Поверь мне, нам стоит поторопиться. Его терзания несоизмеримы даже с самыми ужасными муками боли и уж точно сильнее самого гуманного свойства жизни — смерти.

— Гуманного?

— Конечно. Смерть это освобождение от боли и мучений путь к успокоению и счастью, ну это если точно знаешь, что смерть не конец. А мы, — она показала на меня и себя, — это знаем на личном опыте.

В наступившем молчании мы вышли на чистую местность, впереди, опускаясь вниз многометровыми уступами, покоился заброшенный карьер. Где-то по ту сторону располагались тщательно замаскированные массивные ворота, ведущие в подземные туннели.