— Слу­шай, Гил­мор, — очень хму­ро, ес­ли не ска­зать, злоб­но, го­ворит он мне, при­дер­жи­вая гру­шу, чтобы не мо­талась, и прис­таль­но впе­рива­ясь в ме­ня взгля­дом. — Я те­бя нас­квозь ви­жу, яс­но? И знаю, что ты из се­бя на са­мом де­ле представ­ля­ешь, так что не на­до мне лап­шу на уши на­веши­вать и раз­во­дить на вся­кую х*й­ню.

— Вот мы, значит, как заговорили, да? Думаешь ее папашка рад будет, что дочурка привела во фракцию нашего заклятого противника?

— Я не враг бесстрашным. Лишь хочу стать одним из вас, — опять он напускает на себя невозмутимый вид, и самое время его дожимать.

— А по-моему, ты попался на классную попку нашей принцессы… — я ко всему был готов, но не к тому, что он поднимает на меня тяжелый взгляд и скажет словами Люси.

— Это было слишком толсто, Джай. Не прокатит, — но грушу стал мутузить яростнее. Хе-хе, братец, а ты хуже держишь себя в руках, когда дело касается Люси. Неужели все-таки запал, вот ведь уеб*н!

— Зачем отрицать очевидное, Люси классная, да еще красивая. Только не твоя, вот ты и бесишься. Каково это трусливо уйти в сторону, когда она была так близко? — он заметно побледнел и задышал чаще. Кажется, сегодня у кого-то будет драка.

— Я ото­шел в сто­рону, но не по­тому что стру­сил, а по­тому, что хо­чу ей счастья, пусть да­же и с та­ким уро­дом, как ты.

— А те­перь ты пос­лу­шай, — мой ку­лак неп­ро­из­воль­но впе­чаты­ва­ет­ся в гру­шу, и я под­хо­жу к не­му бли­же, что­бы раз­ни­ца в рос­те бы­ла за­мет­нее. — Ты тут чу­жак, и твое мес­то на дне про­пас­ти, по­нял? И ес­ли я еще раз уви­жу, как ты пус­ка­ешь слю­ни на мою… — хо­тел ска­зать «ба­бу», но уви­дел его вы­раже­ние ро­жи и не стал, — де­вуш­ку, ма­ло те­бе не по­кажет­ся, до­пер? По­ка ты ве­дешь се­бя пра­виль­но, про­дол­жай в том же ду­хе, но ес­ли толь­ко я за­мечу, что ты про­тяги­ва­ешь к ней ла­пы, кля­нусь, жизнь еб*­ного ко­чев­ни­ка по­кажет­ся те­бе ра­ем!

Чу­жак не от­во­дит глаз, и я с край­ним не­удо­воль­стви­ем ви­жу, как ух­мылка на­пол­за­ет на его ли­цо, хоть он ее и пы­та­ет­ся сдер­жать.

— Я то­же те­бя пре­дуп­реждаю, Гил­мор. Ты по­ка ве­дешь се­бя пра­виль­но, но ес­ли я уви­жу, что ей пло­хо из-за те­бя, кля­нусь, ты об этом по­жале­ешь, — ска­зал и по­шел к стен­дам, по­ка я пы­тал­ся прий­ти в се­бя от воз­му­щения. Что, бл*дь? Он мне уг­ро­жа­ет?

— А ну, стой! — до­гоняю его в два прыж­ка и раз­во­рачи­ваю к се­бе ли­цом, од­новре­мен­но за­махи­ва­ясь. От пря­мого уда­ра он ушел, и я тут же по­чувс­тво­вал ощу­тимый втык под реб­ра. Вот су­ка, буд­то… знал! Я по­пытал­ся ата­ковать его сно­ва, теперь уже об­манкой, но он опять увер­нулся, прав­да, на этот раз, прос­то схва­тив ме­ня­ за груд­ки, при­жал к на­весу со штан­гой.

— Я не хо­чу с то­бой драть­ся, Гил­мор. И не бу­ду. По­ка. Пос­мотрим сколь­ко вре­мени ей по­надо­бить­ся, что­бы ра­зоб­рать­ся, ка­кое ты дерь­мо!

Я стря­хиваю с се­бя его ру­ки и хотел от­тол­кнуть, ког­да за­метил вы­соко­го не­моло­дого му­жика, стре­митель­но напр­авля­юще­гося к нам.

— Риз, ты оху*ел сов­сем, мы все ждем те­бя на по­лосе, — ряв­кнул он, по­косив­шись на ме­ня. Джил го­вори­ла, что он об­щается со ста­рым пат­руль­ным, так это на­вер­ное он и есть.

— Я… Тут уже за­кон­чил, — со­об­щил ему чу­жак, но взгляда, полного презрения не отвел, отчего мне стало как-то не по себе.

Они оба выш­ли из Ямы, а я по­думал, что у меня-то как раз все толь­ко на­чинается. Я те­перь глаз с те­бя не спу­щу, бл*дь, урод. И на­до уже Лю­си най­ти.

Люси

Как невозможно вкусно пахнет воздух в начале лета! Теплой, прогретой солнцем землей, молодой, сочной травкой, свежей хвоей и зеленью, ароматными цветами… что сердце распирает таким детским восторгом и хочется смеяться, радоваться без причины, чувствовать себя свободной и счастливой. Я улыбалась, наверное, впервые за последние дни, не думая ни о каких проблемах, неспешно бредя по железной дороге, тянущейся далеко-далеко вперед. Что там? Не знаю. Сейчас мне абсолютно все равно, просто хочется идти туда, забыв обо всем на свете, приняв это пьянящее ощущение нереальности за настоящее.

В спину повеяло прохладой, будто кто-то швырнул пригоршню снега и я обернулась, увидев вдалеке чуть заметную черную точку. Холод пробежал по коже, поднимая на теле волоски, заставляя коченеть пальцы, тяжело бухнул в груди и разлетелся, брызнув во все стороны ледяной паникой. Пространство перевернулось, голова закружилась, к горлу подступила тошнота, а маленькая черная точка стала превращаться в стремительно несущийся прямо на меня состав.

Бежать! Страх задрожал в животе, зацарапался, подгоняя всеми имеющимися инстинктами. Мелькающие под подгибающимися ногами рельсы, сливались в одну темную линию, а я бежала вперед, задыхаясь, падая, цепляясь за них пальцами и поднималась, чтобы двигаться дальше. Потная, дрожащая. И, казалось, сердце готово выскочить из груди, броситься наутек, опережая меня, но даже за его грохотом было слышно, как скользят колеса неумолимо приближавшегося состава за моей спиной. Бежать… не успеваю… обернувшись на миг, с ужасом поняла я и в последний раз вскинула голову на струящуюся линию рельс до самого горизонта и… обомлела.

Возле вздрагивающей от движения поезда насыпи, словно каменное изваяние, замер высокий мужчина. Он просто стоял, почти рядом, не произнося ни слова, но глаза его… Желто-зеленые, как у дикой кошки, они мерцали, завораживали так, что я замерла, встретив невидимую преграду. Что-то мешало бежать дальше, не пускало меня, а тянуло к мужчине… Именно к нему! Почему? Зачем? Мысли путались в голове, рассудок туманился, а сзади, в внезапно наступившей кромешной тишине, крадется смерть. Крадется за мной… крадется… крадется… Я чувствую ее удушливый запах сырой земли и страшный холод. Это неизбежно.