Сначала я не понял, что за звук мешает мне и не дает погрузиться в забытие полностью. Затуманенный алкоголем и собственными бреднями мозг вообще отказывается что-либо соображать, а боль в ноге не дает подняться с кресла.

— Идите на хрен все, все равно никому не открою! — еле ворочая языком, посылаю я визитеров. — Никого не хочу видеть!

— Тогда я тебе дверь сломаю! — отвечает мне девичий голос, который я никак не могу узнать. — Какого хрена, Гилмор! Ты общал, что будешь приходить, а сам на неделю пропал! Ты что, ноги хочешь лишиться?

Бл*, да кто это? Голос знакомый вроде… Кое-как поднявшись, я, пару раз споткнувшись и один раз чуть не упав, все-таки добрался до двери, за которой обнаружилась Джил с чемоданчиком в руках.

— Чего тебе? — спрашиваю ее, стараясь сфокусировать на ней взгляд.

— П*здец товарищи, — протянула медсестра, толкая меня грудью внутрь комнаты, хотя в мои намерения входило ее не впускать. — Так и знала, что ты бухаешь в своей комнате, но надеялась, что ты одумаешься…

— Лучше уходи, Джил. Я такой пьяный, что за себя не отвечаю. Могу изнасиловать.

— Ага, ты на ногах сначала удержись, насильник х*ев! Я должна осмотреть твою ногу, иначе вызову ребятишек, они тебя скрутят и отправят на больничную койку насильно. Понял? Я даже по запаху чувствую, как ты запустил рану, хотя божился что будешь…

— Ладно, не трынди. Заклей мне ее пластырем и убирайся!

— Ага, щаз. Пластырем я тебе могу только рот заклеить, чтобы не выступал. А ногу обработать надо, да зарегенерировать как следует. Какого хрена, Гилмор, у тебя давно все прошло бы уже!

Джил пихает меня в направлении ванной комнаты, а мне что-то х*ево так, и комната вся качается, и прилечь хочется, и пол почему-то приближается… Кажется, кто-то уговаривал меня встать, куда-то тащил... Затуманенное сознание совсем не фиксирует что происходит. Кажется, было больно, потом я куда-то шел с чьей-то помощью... Пришел в себя я почему-то сидя в душевой, абсолютно голый, а Джил в одних трусах и топике поливала меня холодной водой…

— Ты что, охренела! — попытался я подняться, однако ни черта не вышло.

— Смирно сиди! Я вся упарилась, пока тащила тебя, мыла, обрабатывала твое страшно запущенное ножевое… Ты идиот и придурок, Гилмор. Как ты мог, я в жизни таких глупых ран не видела, чтоб так…

— Я не могу больше, мне холодно, бл*дь! — я, наконец, смог принять вертикальное положение и схватить полотенце. Выскочив из-под холодного душика, я прямиком направился искать свои шмотки, однако, буквально через минуту понял, что нога… не болит совсем. Вот вообще, будто и не было никакого ранения… — Джил, а что ты сделала?

— То что и должна была сделать, если бы ты в лазарет соизволил явиться. Промыла, зашила по новой, регенерировала и обезболила, закрыла водонепроницаемой повязкой. Теперь надо наложить чистую повязку и завтра уже останется только шрамик.

— А где…

— Бухло я вылила. Ты сопьешься так, и никто не обещал тебе столь длительный отпуск из-за какой-то дурацкой царапины, — она толкнула меня, ошарашенного, в кресло и содрала полотенце. — Сиди и не рыпайся, наложу повязку и уйду.

Джил видела меня в самых разных видах за все это время — голого, и растерзанного, и без сознания, и я знаю, что ничего нового она не увидит. Но только сейчас отчего-то стало… как-то странно сидеть перед ней в кресле голым и чувствовать ее пальчики, снимающие непромокаемую повязку на бедре. Голова после холодного душа совсем прояснилась и сейчас я увидел, что грудь Джил прикрыта только топиком, не доходящим ей до пупка, в котором…

— Носишь? — ухмыльнулся я, заметив свой подарок. Маленький камушек поблескивал в полумраке комнаты и приковывал к себе взгляд.

— Браслет тоже, — протянула руку девушка, демонстрируя украшение. — Тихо сиди, и не дергайся.

Саунд: Gregoire – Rue Des Etoiles

Знаю, что совсем неуместно это сейчас. У нас с Джил отношения… вполне себе дружеские, я могу чмокнуть ее в щеку, хлопнуть по попе и даже пощупать за грудь, и она, конечно, разозлится, но я отчего-то никогда не рассматривал ее как объект для… Мне очень нравится ее шикарная грудь, в лазарете я готов был всегда пялиться на нее совершенно беспардонно и отпускать шуточки, но вот отчего-то именно сейчас, когда я сижу перед ней совершенно обнаженный, вся эта ситуация не на шутку заводит меня.

Я чувствую, как ноющая тяжесть начинает разливаться пониже живота, и от сознания того, что ее рот так близко к моему члену, неожиданно до боли, до рези захотелось, чтобы он оказался еще ближе. А лучше даже, чтобы расстояния между ними не было вообще никакого.

— Ты совсем не меняешься, Гилмор, — подняла на меня глаза Джил. — Стоило только девушке рядом оказаться, как ты уже готов к подвигам.

— А ты как думала? — не желая почему-то вдруг признаваться, что меня очень волнует ее присутствие, я снова начинаю над ней подтрунивать. — Ты свои сиськи вывалила передо мной, и я должен оставаться безучастным к этому? Может, у меня каждый раз такая реакция на твои буфера…