Люси смотрит на меня, и на ее лице отражается целая гамма самых разнообразных эмоций, от ненависти до отчаяния. Она обреченно и как-то печально мотает головой, будто не может поверить, что все это она слышит, видит и ощущает… Человеческие эмоции сильны, они дают силу и мотивацию, но в то же время и ослабляют человека. Прав был мой отец. Я киваю ей в ответ на прожигающий взгляд, и возвращаюсь к системе. Совмещая точки и картинки на сфере, я будто собираю пазл, головоломку, которую мы с Зейном любили в детстве. Я повернул голову, чтобы разделить с братом момент нашего триумфа… и друг что-то в его облике показалось мне странным.

— А ты, Зейн? Пришлось тебе побегать за мной, да, когда я вдруг пропал?

— Да, задал ты нам задачку, — говорит безучастно Зейн. — Это все Мартин, чтоб его, с его дурацкой «системой погружения» — чтобы ты верил, что все происходит на самом деле и вы спасете мир. Стирание памяти, внедренные воспоминания... Я всегда был... скептически настроен, но вижу, что это сработало. И хотя старик потом и вовсе нас предал, когда его забросило в прошлое… Нам бы понять, как такое случилось, да времени уже совсем не оставалось, или ты будешь лидером, или кранты нам всем…

— Лидер Кёртис имеет в виду, что много было препятствий во время вашего становления, — поморщившись и недовольно покосившись на Зейна, говорит наместник.

Я ввожу коды, собирая изображения в единое целое. С каждым новым целостным образом я чувствую свою мощь, будто я всегда был потерянным, скитающимся, а теперь нашел свое истинное предназначение. Я чувствую, как энергия, даваемая Оракулом, струится по моим венам, как он проникает в меня, наполняя способностями, силой, информацией. Как же мы долго к этому шли, а вот теперь мы наконец-то у финиша. Мы обрели новый дом…

Вместо голубого свечения, сфера разгорается все ярче, и вскоре начинает светиться подобно солнцу. Я чувствую, что она все больше поглощает меня, вливается в меня, становится мной. Свет исходит от моих рук, я вижу то, чего не может иметь ни одно живое существо, все тайны, все основы бытия сейчас открыты мне… «Риз… Я знаю, что ты меня слышишь… Ответь мне, прошу…» Тоненькая ниточка держит меня, не дает полностью обрести могущество. Я пытаюсь разорвать ее, но у меня ничего не выходит, какая-то часть меня держится за нее так крепко, что…

Внезапно по ушам стукнул резкий хлопок. Мои руки замерли, собрав последний пазл, но резкий удар по лицу отбросил меня от сферы и я улетел на несколько шагов назад.

— Как же достал ваш этот еб*ный Оракул, бл*дь, черт его дери, сука, — цедит знакомый голос, только что рассуждавший о Мартине. — Ну ты и придурок, Дей, я уж думал не подействует на тебя стабилизатор, твою еб*ную мать! Что ж они тебе внедрили такое, что ты сделался таким овощем?

Я будто выныриваю из странного, измененного состояния. Когда вокруг меня не стало больше яркого белесого света, мир вдруг преобразился и я вижу его совсем другим. Возвращаются чувства, главным из которых сейчас по ощущениям – это гнев.

— Зейн, ты мне кажется челюсть сломал!

— А как тебя из этого дерьма еще вытаскивать прикажешь?

Я оглядываю помещение и с удивлением замечаю мертвого наместника, грудой тряпья лежащего на полу, а Зейн в это время снимает с Люси наручники.

— Без глупостей только, поняла? — предупреждает ее брат, но как только у Люси оказались свободны руки, она немедленно залепила ему пощечину.

— Это тебе за напыщенность и за то, что так долго ждал! — рявкает она него и, резко отпихнув, подлетает ко мне, смачно охаживая ладошкой мои щеки. — А тебе за предательство и «самку», бл*дь! Я тебе покажу «самку»!

— Люси… Подожди… я не совсем…

— Так, мать вашу! — Зейн хватает девушку и скручивает ей руки, пока она в злости дала слабину. — У нас времени от силы несколько минут, Оракул сейчас созовет сюда всех, кого можно! А нам надо полностью нейтрализовать преобразователь Идриса, моего блокиратора надолго не хватит, чтобы сдерживать их обоих. Все ясно?

— Нет, — честно признаюсь я, пытаясь охватить все, что сейчас произошло. — Зейн, а ты-то как оказался в предателях? Ты… Ты же убил наместника…

— Да и избавил нас всех от тотального контроля, в том числе и тебя, болван! И только об одном прошу, Танию выведи отсюда!

Я уже успел подняться на ноги, все еще не очень хорошо меня держащие, и опять чуть не упал.

— Тания? Она здесь? Живая?

— А то ты не чувствуешь! Конечно, живая. И я хочу, чтобы ты ее отсюда вывел, и желательно, чтобы она и дальше оставалась живой.

— Я все это время был под чипом?

— Нет. Наместник его активировал. Я давно понял, что эта сука нас всех держит в кулаке. Что, куча дерьма, не просчитала меня? Уроды, бл*дь, гребанные… — ругается Зейн, отпустив, наконец, Люси и поднося к моей голове небольшой приборчик. — Так, сейчас будет немного больно… — ага, у меня такое чувство, что мое ухо сейчас разорвет и я навсегда останусь глухим. Да твою же маааааать! — Ну вот, а теперь, наверное, будет даже немного приятно, — Зейн бросает на пол небольшой металлический шарик и топчет подошвой тяжелого ботинка.