– Это радует, – заключила я, отодвигая пустую тарелку из-под пирога.

– Не составишь мне компанию за прогулкой на свежем воздухе? – обратился ко мне Один. Я бросила растерянный взгляд на Тора. Громовержец активно закивал головой.

– Почту за честь, – бросила я тривиальную фразу. Это будет интересно.

Мы неспешно двигались вдоль тенистой аллеи, усаженной низкими раскидистыми ивами, темно-синими елочками и розовыми деревьями. Они все также сбрасывали нежные лепестки. Ветер подхватывал их и вращал в быстром танце, затем опуская на ровные дорожки. Неподалеку слышался плеск воды в мраморном фонтане, основание которого виднелось среди широких крон. Повсюду царило утреннее спокойствие. Птицы переговаривались причудливыми трелями, доносилось до слуха стрекотание кузнечиков, в озере, на самом дне, плескался лосось с огненной чешуей. Кристально-чистая гладь водоема позволяла детально рассмотреть большие плавники водяных существ. Я не переставала удивляться столь схожей флорой и фауной, сложившийся в Асгарде и на Земле. Если бы меня доставили сюда в бессознательном состоянии, то я бы решила, что нахожусь где-нибудь на юге Франции или Италии, а не на другой планете.

Поначалу к нашему с Одином променажу присоединилась владелица этого роскошного сада – богиня плодородия Идун. Он даже назывался в ее честь. Сад Идун – кратко и лаконично. Стройная зеленоволосая асинья отражала в себе гармонию природы, сливаясь с ней в единое целое. Ее тонкие руки напоминали веточки деревьев, волосы лились длинной изумрудной травой, а нежная кожа напоминала по цвету спелые плоды фруктов. Богиня с удовольствием поведала мне о своих растительных питомцах, показав диковинные цветы всевозможных форм и оттенков, целебные травы и могучие деревья. Гвоздем экскурсионной программы стали золотые яблоки, прославившие Идун не только в Асгарде, но и на Земле. Чудо генной инженерии на самом деле обладало оздоровительными свойствами и помогало сохранять красоту местным жителям. Мне перепало одно яблоко, ярко блестящее при дневном свете. Поведав практически о каждом уголке сада, богиня откланялась и поспешила по своим делам, вновь оставив меня наедине с задумчивым царем.

Разговаривали мы немного, по существу, в основном перекидываясь вопросами и ответами. Один провел короткую лекцию на тему моей родословной, географии Асгарда, воинских титулах и своей покойной жене – царице Фригг. Он весьма тепло и грустно вспоминал ее, описав богиню семьи, как очень красивую женщину – что не удивительно – обладавшую проницательным и пытливым умом. Из слов Одина я сделала вывод, что ее внезапная кончина сильно переменила его, к моему сожалению, не в лучшую сторону. Наверно, при Фригг он был гораздо мягче и покладистее. Она сглаживала углы, находя верные решения. Сейчас же я видела перед собой сломленного горем старика с зачерствевшей душой и обреченного доживать свой срок в одиночестве. Царица умерла, а оба сына пошли против его воли, наворотив кучу проблем. «Хорошенькое» окончание жизни, ничего не скажешь.

Я в свою очередь поделилась своими впечатлениями от пребывания на планете богов, рассказала о своей жизни на Земле и планах на будущее. Один внимательно выслушал меня, ни разу не перебив. К концу прогулки у меня наконец-то сложилось о нем более-менее понятное впечатление. Один являлся в первую очередь царем и соответственно думал масштабно, заботясь о всеобщем благе и процветании страны, вверенной ему предками. Он искренне желал, чтобы жители оставались довольными и наслаждались жизнью, а когда так рассуждаешь, то естественно притесняешь собственные желания и своих близких. Конечно, при таком мировоззрении они ни за что бы не допустил ледяного великана на трон Асгарда, как и дочь смертной, но обстоятельства сложились не в его пользу. Одину придется выбирать, что для него менее омерзительно – лицезреть етуна на своем месте или мидгардскую необразованную девицу. Решение оставалось за Всеотцом.

Я вошла в тронную залу вместе с Одином, наблюдая перед собой все те же лица. Десять старейшин во главе с бойким черноволосым асом, своих родителей, хранителя покоев и Локи в его парадном черно-зеленом костюме, стоящего посередине комнаты и закованного в увесистые цепи. Несколько могучих воинов держали концы этих оков, на всякий случай, если богу коварства вдруг вздумается побуянить. Увидев меня, трикстер расплылся в приторно-сладкой улыбке и отвесил низкий поклон.

– Ваше Высочество, – прошелестел Локи, когда я подошла к нему ближе. Точнее меня подвели к нему, тоже приставив ко мне парочку стражников. Джейн с Тором попытались прорваться к нам, но Всеотец приказал остаться на литых ступнях по правую руку от него. В итоге присутствующие разделились на две группы: обвиняемые и обвиняющие.

– Ваше Высочество, – парировала я. Нас больше не разделала треклятая прозрачная стена, поэтому первая идея, возникшая в моей больной голове, оказалась острым, практически непреодолимым желанием, прикоснуться к богу коварства. Даже ладони зачесались от такой соблазнительной близости. Я поспешила отвлечься на другие мысли, чтобы не натворить глупостей.

– Чудесно выглядите, – заключил Локи после короткой паузы, сверкая изумрудными глазами.

– Вы тоже. Должна признаться, цепи Вам к лицу. Очень пикантный аксессуар, – отшутилась я.

Локи наклонил голову набок, бросая на меня игривый взгляд. Его черные, как смоль волосы, упали на фарфоровый лоб. Так и захотелось забрать непослушные прядки назад. Я резко выдохнула.

– Вы так считаете?

– Стала бы я врать? Действительно, очень идет, как будто с ними родились.

Трикстер переменился в лице, быстро надев свою непроницаемую маску безразличия. Чем я его обидела?

На несколько минут мы замолчали.

– Прекрати, – полушепотом потребовал Локи, первым нарушив паузу.

Я недоумевающе посмотрела на него.

– Как ты их еще себе не откусила? Я просто удивляюсь, – пробурчал он.

– Кого их? – уточнила я, нахмурив брови.

– Губы свои. Ты когда-нибудь бросишь эту отвратительную привычку?

Я хмыкнула вместо вразумительного ответа.

– Тебе повезло, что я в цепях, – проговорил Локи опасным тоном.

Я хотела у него спросить, что бы он сделал, если бы имел сейчас свободные руки, но Один ударил скипетром по полу, призывая всех к порядку. Царь Асграда уже успел занять свое место на троне, возвышающемся над залом на небольшом постаменте.