– Не за что.

Разговор не клеился.

– Не знаю, когда мы с Тором двинемся в путь-дорогу... так что, заранее хочу попрощаться. Ненавижу недосказанность, – проговорила я, изучая свои руки.

– Недосказанность оставляет надежду, – полушепотом сказал Стивен.

– Весьма опасное чувство. Оно очень сильно тормозит в личностном развитии, заставляет тебя ждать, надеяться и верить в то, что давно потеряно, – рассуждала я вслух.

– Порой, это единственное, что у нас остается.

– На ужин пойдешь? – спросила я после некоторого молчания.

– Я не голоден.

Едва ли удалось сдержаться от язвительного комментария по данному ответу. Сейчас Капитан Америка больше походил на пятилетнего, обиженного на весь мир ребенка, а не на взрослого сильного мужчину, прошедшего Вторую Мировую Войну. Я понимала, что он не в восторге от моего скорого отъезда непонятно куда, но у каждого из нас есть долг перед кем-то, хотим мы того или нет, и его придется отдавать. Да, психология кричит до потери пульса и хрипоты, что мы никому ничего не должны, но это не так. У нас есть обязанности перед близкими людьми, которые иногда не терпят отлагательств. Просто нужно стиснуть зубы и сделать то, что просят. Ради любимых, ради семьи, ради себя.

Видимо, сегодня оказался неподходящий день для теплых дружеских разговоров. Старк пребывал практически в таком же состоянии, как и Стивен Роджерс. Он мало говорил, постоянно хмурился и часто вздыхал. Его перебранка с Тором, которую я благополучно пропустила, не принесла нужных результатов для миллиардера. Громовержец упорно гнул свою линию и вскоре все аргументы и доводы у Старка кончились, и беседа могла перерасти в настоящую драку, по словам самого Тони.

Я нисколько не удивилась, что Тор отказал миллиардеру в просьбе, не согласившись оставить меня на Земле вместе с названным братом и его очумелой подружкой, сбежавшей в неизвестном направлении. Я бы тоже не оставила ребенка на планете, где меняется климат, повсюду вспыхивают восстания, и шныряет твой злейший враг.

Когда Старк немного успокоился, наш разговор перетек в более спокойное русло. Он поведал мне о своей фееричной победе над Мандарином, точнее победа принадлежала скорее Пеппер Поттс. Я только и успевала открывать рот от удивления, слушая рассказ миллиардера. Оказалось, что террористическая группировка всего лишь ширма, загораживающая настоящие преступления, а глава банды с длинной бородкой и бесконечным числом колец на руках не более, чем хороший актер, сидящий на тяжелых наркотиках. Мандарин – только образ, призванный для устрашения. Все оказалось куда прозаичнее, чем на первый взгляд. Проблема начала разворачиваться еще в начале двадцать первого века, когда Старк только начинал восхождения в своей империи оружия. Он был молод, амбициозен и беззаботен. Именно вначале двухтысячных судьба свела двух гениев под одной крышей небоскреба. Один ученый пытался добиться встречи с главой компании “Старк Индастриз” и ему это удалось, но Старк отнесся к нему крайне омерзительно, обманув его и заставив торчать на крыше, обдуваемой сильными ветрами, целых два часа в канун Нового Года. Миллиардера он так и не дождался, а вот цель отомстить за свое унижение засела глубоко. Прошло тринадцать лет, и ученый превратился в обезумевшего убийцу, создателя нового вида человека.

Олдрич Киллиан – так звали настоящего Мандарина – изобрел вакцину, способную усиливать способности и возможности человеческого тела, наделяя испытуемого непомерной силой. Правда, без побочных симптомов не обошлось. Иногда люди переставали контролировать мощь внутри себя и взрывались, как хлопушки, поэтому на месте терактов не находили никаких других остатков помимо теней и органических тканей. Взрывались живые люди. Старк за эти дни прожил несколько жизней, пытаясь спасти себя и возлюбленную. Пеппер пострадала не меньше его, пока Железный человек плутал в каких-то дебрях, пытаясь вернуться обратно в Малибу. Олдрич похитил Поттс и вживил в нее ген сверхчеловека.

После долгих разъяснений всех основных вех в деле с загадочным Мандарином, Старк плавно перешел к объяснениям по поводу непростых взаимоотношений Киллиана и Пеппер Поттс. Они встречались в далеком прошлом, но, если у голубоглазой блондинки чувства прошли, то у сумасшедшего гения нет. Ее похищение стало не столько ловушкой для Железного человека, сколько банальной попыткой вернуть себе Пеппер – любовь всей жизни Олдрича. В итоге, Поттс спасла Старка, в очередной раз обезвредила опасного преступника, а Тони в свою очередь взорвал все свои костюмы и согласился на операцию по удалению реактора со шрапнелью.

Я еще полчаса отходила от такого захватывающего рассказа, раздумывая над тем, каков конец у этой поистине легендарной истории – хороший или плохой. Вроде и Мандарин сгинул в небытие, и Старк избавился от пули, но как-то становилось грустно из-за печального факта, что Железный человек умер вместе с Киллианом Олдричом. Тони опять стал обычным человеком, если не брать в расчет его миллиардное состояние и крутые технологии, которые, кстати, отобрал Щ.И.Т.

Я сходила вместе со Старком на поздний ужин, состоящий из овощного рагу, яблочного сока и обжаренной в сухарях куриной грудки. Миллиардер вскользь поведал о своем состоянии. Несмотря на все злоключения, он казался довольным и счастливым. Старк и Поттс теперь официально встречались без риска, что костюмы Железного человека начнут ревновать ее к своему хозяину и попытаются задушить блондинку. Впервые за долгое время он дышал полной грудью, не думая о бандитах, собственном здоровье и своих изобретениях. Старк наслаждался жизнью, и ему было совершенно плевать, что магнитные полюса куда-то там расходятся. Ради Поттс он сведет их снова.

Пробормотав совершенно нелепые фразы на прощание, я поспешила ретироваться в свою комнату, чтобы не смотреть в грустные шоколадные глаза. Правда, до спальни я так и не дошла, остановившись в яркой просторной комнате возле парадных дверей в здание Щ.И.Т.а. Я издалека наблюдала за работой чопорной девушки на информационной стойке, пытаясь по внешнему виду разгадать ее секреты. Она казалось такой не живой с забранными назад волосами и в своем темно-синем костюме. Вся такая правильная, выполняющая беспрекословно свою монотонную работу. Смогла бы я превратиться в такую же, как она? Ведь если я стану королевой целой планеты, то придется позабыть о дурачестве и беспечности, отдаваясь титулу и трону без остатка. Нет, я точно так не смогу, и даже тысячелетия обучения не смогут превратить меня в идеального робота с набором нужных функций. Я слишком люблю свободу, чтобы следовать предписаниями.