– Ничего плохого, - ответил он, издавая тяжелый вздох и утягивая меня вниз, на траву. Он взял мои руки в свои, когда сел напротив меня. – Я действительно не знаю, как тебе сказать. В это немного трудно поверить. Даже у меня иногда возникают проблемы с этим.

– Конечно, ты теперь понимаешь, я уверена, что нет ничего невозможного.

– Это совсем другое, Белла.

Я закусила губу и ждала, что он продолжит.

– Ты помнишь, что я тебе рассказывал о Дарах Смерти?

– Да. Гарри владел ими. Палочка и мантия, правильно?

– Я не знаю всей истории, - признался он. – То, что я узнал о них, добыто из мыслей Гарри, когда мы были в Хогвартсе. Но палочка и мантия были только двумя составляющими из магического трио предметов. Тот, кто соединил бы их вместе, мог бы называться Повелителем Смерти. По-моему, я нашел подходящий титул для Гарри, учитывая, что он смог воскреснуть.

– Так, получается, он нашел третий дар тогда?

Эдвард кивнул.

– Что это было?

– Камень. Дамблдор оставил это ему в своем завещании. Камень… возвращал людей из мертвых.

…

– Я знаю, это звучит бредово, Белла, - продолжил он, его глаза всматривались в меня, пока я смотрела на него недоверчиво, - но это правда. Когда Гарри шел на встречу с Воландемортом, он воспользовался им, чтобы вызвать духов своей семьи. Я видел все это в его голове. Он выбросил его в лесу, когда добрался до поляны.

Невероятно. Эдвард, должно быть, ошибался. Ничто в мире не было достаточно мощным, чтобы воскрешать из мертвых… Но Эдвард сказал, что видел это. Либо и он, и Гарри были не правы, либо магия действительно не имела никаких границ. Я чувствовала, что мои сомнения пропадают.

– Ты уверен, что это было реальным?

– Да. Я знаю, потому что… потому что я…

Понимание врезалось в меня с силой урагана, заставляя мысли кружиться в вихре.

– Вот почему тебя не было, когда я вернулась, - прошептала я. – Ты пошел искать камень.

– Да, - произнес он, подтверждая мою внезапную догадку.

– И… ты использовал его. – Я чувствовала, что во рту стало суше, когда поняла, что он собирается ответить мне.

– Белла… Я видел ее… Я видел свою маму.

Мое сердцебиение ускорилось, когда я уловила каждое его слово. Его взгляд, казалось, потерял фокус, как если бы он смотрел на нечто далекое.

– Она была красивой и именно такой, какой я ее запомнил. – Его глаза блестели, пока он рассказывал свою историю. Он сказал мне, что за время с ней он вновь вернул себе веру, что существует жизнь после смерти, и что там, где она оказалась, она была счастлива. Она была в каком-то хорошем месте.

– Я знаю, это было реальным, - пробормотал он. – Я прокручивал это бесчисленное количество раз в своей голове, и я уверен, что она знала, что ты видела мою душу во время нападения Дементора.

– Как ты можешь быть уверен?

– У нее был этот понимающий взгляд, когда я сказал ей, что один не думаю, что это так [имеется в виду наличие у Эдварда души – прим. пер.] – улыбка Моны Лизы, думаю, ты могла бы назвать это так. А потом она сказала: «Хорошо, что ты нашел Беллу. Ты можешь узнать кое-что». Я не понимал, что она тогда имела в виду. После того, что ты показала мне в Омуте Памяти… - он глубоко вздохнул, и мягкая улыбка появилась на его лице, - я почувствовал надежду.

Одна единственная слезинка упала на мои щеки, когда я слушала рассказ Эдварда. Он явственно показал мне свое счастье, сразу после того, как я поделилась с ним воспоминаниями, но это был первый раз, когда мы должным образом обсудили вопрос о душах с тех пор, и это, конечно, первый раз, когда мы делали это столь открыто. Я ждала слишком долго, чтобы услышать от него эти слова.

Он приблизил свое лицо ко мне, чтобы поцелуем убрать слезинки, а я осталась совершенно неподвижной, закрыв глаза и наслаждаясь его легкими, как перышко, прикосновениями.

– Я хотел бы, чтобы ты тоже смогла ее увидеть, - произнес он. – Лучше, если бы она познакомилась с тобой лично. Она бы полюбила тебя.

– Если она такая же, как ты, я полюбила бы ее тоже.

– Может быть, я познакомлю вас когда-нибудь.

Я чувствовала, что мои брови сходятся в недоумении.

– Когда мы окажемся по другую сторону. Каждый повторял, что даже вампиры не могут жить вечно. Я думаю, они были правы. И она сказала, что ждет меня. Как загробная жизнь может быть плохой, если она оказалась права?

– Хорошо, - засмеялась я, - на этот раз фраза «Я же тебе говорила» не кажется такой уж плохой, в конце концов.

Затем мы оба засмеялись, и я не возражала, когда Эдвард сгреб меня в свои объятия.

– Я хочу кое-то попробовать, - сказал он.

– Что? – спросила я.

Он не уточнил, как я ожидала от него. Его пальцы поймали выбившуюся прядь моих волос, и он мягко отвел ее мне за ухо. Затем, не спеша, он наклонился, чтобы поцеловать меня. Я с радостью ответила.

Сначала он был нежным, как наши обычные поцелуи, но внезапно и без предупреждения он превратился во что-то огненное и незнакомое. Руки Эдварда вплелись в мои волосы, как это делали мои с его, и я задрожала от удовольствия, когда его язык скользнул по моей нижней губе. Несмотря на температуру его ледяного тела, я сразу же почувствовала жар, дополненный возбуждением, когда Эдвард отбросил свою осторожность и строгие правила.