Беглянка нашлась в глубине парка. Девочка сидела между толстых корней высокого раскидистого дерева, сжавшись в комок, и плакала, обхватив руками свои острые, перепачканные в грязи коленки. Похоже, она несколько раз упала, прежде чем добралась сюда.

Услышав Сириуса, она подняла голову, всхлипывая и шмыгая красным носом.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а потом губы девочки задрожали, она опустила голову на скрещенные на коленях руки и снова зарыдала.

Сириус молча уселся рядом, поставил клетку на траву, протянул одну руку и обнял беднягу за плечи. Роксана как-то странно всхлипнула и так же молча и доверчиво прижалась к нему. Белые волосы коснулись его щеки.

— Мне так жалко их… — пролепетала она, заливаясь слезами. — Так жалко!

Сириус насупился, почувствовав, как слезы сдавили ему горло, но он скорее бы треснул себя посильнее, чем расплакался при девчонке.

— Мне тоже, — угрюмо обронил он и покрепче сжал губы.

— Они же маленькие, — продолжала Роксана. — Они ни в чем не вин… вин… не виноваты-ы…

— Хотел бы я иметь палочку, — процедил Сириус, глядя, как мыши копошатся в клетке, явно не понимая, откуда взялась в их запертом мире трава. — Тогда бы я заколдовал этих мышей так, чтобы они стали размером с дракона. Тогда они бы точно сожрали Беллу.

Роксана подняла голову и как будто только сейчас осознала, что сидит в обнимку с незнакомым мальчиком. Она размашисто вытерла нос и лицо, отодвинулась от него и снова обхватила руками колени.

— Тебя зовут Роксана, да?

Она коротко взглянула на него и отвернулась. Наверное, это значило «да».

Сириус подтянул ногу к груди и небрежно положил на нее руку.

— Что за странное имя, Роксана? — протянул он, искоса поглядывая на нее.

— С моим именем все в порядке, — отчеканила она низким грудным голосом, медленно повернувшись к мальчику и одарив его уничтожающим взглядом.

— Нет, ну серьезно, посмотри на себя! — не унимался Сириус. — А почему у тебя белые волосы? Ты седая?

— А ты дурак! — она повернулась к нему спиной. Платье задралось, и она сердито одернула его.

— Охо-хо! Мисс гордячка, — Сириус протянул руку. — Меня зовут Сириус. Сириус Орион Блэк.

У него уже начал ломаться голос, и от этого всегда, когда он представлялся кому-нибудь, его имя звучало очень солидно.

Роксана покосилась через плечо на протянутую грязную ладонь. У нее самой руки были не чище — все в липкой земле. Мама всегда ругала ее, когда она играла в саду или на берегу, и била по рукам. И сейчас, наверное, сделала бы то же самое.

Она робко пожала мягкие теплые пальцы, но Сириус, заполучив ее руку, вдруг крепко, по-мальчишески затряс ее. Он подумал, как хорошо, что здесь не было Вальбурги — иначе она заставила бы ее целовать. Сириус терпеть не мог целовать девчонкам руки.

— Приятно познакомиться, Роксана, — он выпустил её руку. — Не обращай внимания на Беллу. Она чокнутая, — он помахал рукой у виска. — В детстве ее все время запирали в комнате с мертвыми эльфами. Она обижала Меду и Цисси.

— Правда? В комнате с эльфами? — прошептала Роксана, скривившись.

— Да, — с очень важным видом подтвердил Сириус.

Дети замолчали, каждый по-своему представляя, каково это — спать в комнате с головами эльфов. Это для отпрысков нормальных волшебных семей комната с мертвыми эльфами могла бы показаться чем-то безумным и жутким. Они же привыкли к тому, что в их домах обязательно есть такие двери, мимо которых даже проходить страшно, не то что заглядывать в сами комнаты…

— Зачем ты их принес? — спросила наконец Роксана, неприязненно взглядывая на попискивающих в траве мышей.

Сириус вспомнил про клетку и подтянул ее к себе.

— Хочу их отпустить. Пусть живут в вашем лесу, — он начал возиться с замком.

— Отпустить? А можно?

— Конечно, — Сириус, уже было собравшийся отомкнуть дверцу, чуть поколебался и предложил, скрепя сердце: — Хочешь, можешь ты их выпустить.

Роксана открыла маленькую решетчатую дверцу. Сириус подавил вздох. Ему тоже хотелось открыть маленький аккуратный замочек и посмотреть, как зверьки с опаской выбираются из клетки на волю, но… она же все-таки девочка.

Да еще и зареванная.

Он подхватил с земли самую заметную, белую, как снег, мышку и поднес к самому носу.

— Эй, смотри, она на тебя похожа. Такая же маленькая. И белая. — Сириус чуть не обалдел, когда понял, что это так и есть. — По-моему она довольно милая, — в приступе галантности он ткнул ей зверька в нос, и девочка испуганно шарахнулась в сторону.

— Ты их боишься? — удивленно спросил он. Мышь норовила удрать из его пальцев, и он с трудом удерживал ее, перехватывая мягкое тельце то одной, то другой рукой.