Девочка покачала головой, все так же болтая ногами в воздухе.

— Как это? — удивился Сириус. — А сколько тебе лет?

— Мама говорит, что у женщин о таких вещах не спрашивают, — высокомерно заметила она, но тут же ответила: — Десять.

— Значит, мы поедем вместе, — Сириус улыбнулся, но Роксана отвернулась от него, и он потух.

— Что?

— Люциус говорит, что Хогвартс — плохая школа, — буркнула Роксана. — Он говорит, что туда пускают учиться всех подряд.

— А это плохо — всех подряд? — мрачно спросил Сириус.

После небольшой паузы Роксана пожала плечами и повернулась, озадаченно взглядывая на Сириуса. Ветер растрепал белые, как снег, волосы и бросил ей на лицо, так что на виду остались только ее глаза.

— Не знаю.

— Где же ты будешь учиться, если не в Хогвартсе?

— Мама говорит, что в Норвегии есть хорошая школа.

— Но это же далеко! Это… — Сириус плохо знал карту. — На другом конце света.

— Да? — девочка поникла. — Надеюсь, что меня туда не примут.

Они замолчали. Солнце, коснувшись воды, расплескало по морю расплавленное золото. Небо расчистилось и тоже окунулось в воду, став таким же необъятным, как и море под ним. В воздухе вдруг особенно сильно запахло травами, дикими цветами и морем. Наверное, так же выглядел мир, когда в нем совсем не было людей. Небо, вода и шелест трав, которые когда-нибудь станут деревьями и упадут, пораженные молнией.

Сириус почувствовал, как девочка опустила голову ему на плечо.

— Будешь мне писать? — спросила она, глядя, как чайки, до этого парящие над обрывом, уносятся на самый горизонт. Найдя руку мальчика, она сжала ее, уже привычным жестом переплетая их пальцы. Сириус почувствовал странный трепет. Захотелось одновременно и отнять руку… и держаться вот так всегда, всю жизнь.

— Будешь, Сириус?

Впервые за вечер она произнесла его имя.

Сириус повернул голову и случайно коснулся носом ее лба.

Кожа у нее была нежная и матовая. На щеке — крошечная светлая родинка. Белоснежные волосы, размытые ветром, напоминали завитки крема.

Мальчик почувствовал, как сердце его отяжелело и заторопилось куда-то, сбивая дыхание.

Он вдруг неожиданно для самого себя подался вперед, закрыл глаза и поцеловал красные, как земляника, губы девочки. Все внутри болезненно и сладко вздрогнуло, съежилось, забилось…

Он замер на секунду, чувствуя живое тепло в паре миллиметров от своего лица, и поцеловал еще раз, слегка сжав при этом ее нижнюю губу. Раньше он этого никогда не делал и не был уверен, что делает правильно, но ему было очень приятно…

Голова кружилась так, словно он ухнул в пропасть над морем…

Сириус отстранился и с любопытством взглянул на девочку, желая узнать, что она почувствовала?

Роксана захлопала ресницами, открыла странные, сонные глаза и рассеяно коснулась своего рта, удивленно и пытливо взглядывая на Сириуса.

Но убегать и плакать, кажется, не собиралась.

Сириусу вдруг страшно, просто до чертиков захотелось снова ее поцеловать, так что он закрыл глаза, доверчиво потянувшись к Роксане, и весь затрепетал, когда она теперь уже сама поцеловала его в ответ.

… Их нашли, когда солнце уже опустилось в море, и стало сыро и холодно.

Роксану нашел Люциус, а Сириуса — его мать.

Их поодиночке отвели домой, не дав больше сказать друг другу ни слова.

Роксана на следующее же утро уехала в Дурмстранг, а он, погрузившись с головой в предшкольную суету, потом никак не мог вспомнить ее имя и со временем забыл даже, как она выглядит, и впоследствии рассказывал только, что впервые целовался, сидя над пропастью…

*Pierre Van Dormael — Nemo&Anna

Rockabye Baby — Where Is My Mind

====== О том, как важно не быть Блэком ======

...31 июля 1976 года...

Сириус Блэк

Громкая музыка распирала дом изнутри, выдавливала красивые мозаиковые окна, ударялась об крышу. Казалось, что это и не музыка вовсе. Казалось, что дом кричит, вопит от боли.

Сириус взмахнул палочкой, как хлыстом — и стойка с головами домашних эльфов разлетелась на куски. Еще один взмах — и картина именитого предка превратилась в обугленное пятно на стене.

— Еще одно пятно на репутации, матушка! — заорал Сириус и высоко запрокинул бутылку дорогущего виски. Большая часть попала в рот, остальное пролилось на рубашку и попало под воротник. Противно. Не допив, он с силой запустил бутылку в дверь материнской спальни, и брызги толстого стекла разлетелись по всему коридору.

— Твое здоровье! — рявкнул он, перекрывая грохот музыки, крепко затянулся и затушил сигарету о ближайший портрет. Человек, изображенный на нем, с воплем бросился прочь. — Пошел к черту! — крикнул ему вдогонку Блэк. — К черту это дерьмо... — шепотом добавил он.