– Не было у меня обморока, - процедила Мэгги.
– В обществе нельзя давать и малейшую слабинку своему телу, - продолжила она, резко встав из-за стола.
– Люди склонны выказывать снисходительность к беременным. Что ж, пойдемте, - выражая крайнее недовольство, она вынула из кармана кепку и снова водрузила ее себе на голову.

– Я могла бы сесть за руль.

– Вылитая янки, - с отвращением выговорила Мэгги.
– Пешком пойдем.

– Чудесно, - Шаннон сорвала с колышка куртку Мерфи и устремилась вослед.
– А где Лайам?
– спросила она, пересекая с Мэгги лужайку за домом.

– С отцом. Роган вообразил, что мне сегодня надо поваляться в постели, и утащил его с собой на несколько часов в галерею.

– Мне бы хотелось взглянуть на нее. На галерею. В Нью-Йорке, во Всемирной галерее, я была.

– Эта не такая шикарная. Роган стремился сделать здесь скорее пристанище искусства, нежели выставку. Мы выставляем только ирландских художников и мастеров. Галерея открылась год назад, но он уже осуществил то, что намеревался. Ну, а дальше - сделает так, как захочет.
– Мэгги легко перемахнула через каменную ограду.

– Давно вы женаты?

– Скоро два года. Это было еще одним его намерением, - при этих словах Мэгги улыбнулась, вспомнив, как отшивала его на каждом шагу.
– Вы не собираетесь замуж по возвращении, кто-нибудь ждет вас там?

– Нет.
– Будто нарочно, в это мгновение донесся с дальнего поля шум трактора, и она различила там фигуру Мерфи.
– Я занята только карьерой.

– Понимаю.
– Мэгги помахала рукой в знак приветствия.
– Сейчас отправится на свои болота, вырезать торф. День сегодня подходящий, а Мерфи предпочитает брикеты дровам и углю.

Торфяные камины, болота, размышляла Шаннон. И все же, как великолепно смотрится он, проезжая по своему полю, в свете солнечных лучей.
– Он в одиночку будет это делать?

– Нет, там ему помогут. Сейчас редко режут торф по одному. Немногие этим занимаются, требуется много времени и усилий. Но Мерфи всегда извлечет пользу из того, что есть.
– На минуту Мэгги смолкла и неторопливо прошлась по кругу.
– В этом году у него будет отличный урожай. После смерти отца он весь вкладывается в этот клочок земли. Ни у меня, ни у отца его не было такого порядка, как у него.
– Они пошли дальше, и Мэгги кинула быстрый взгляд на Шаннон.
– Когда-то это земля принадлежала семье Конкеннон.

– Мерфи говорил мне, что он ее купил.
– Они миновали еще одну каменную стену. Фермерский дом теперь оказался вблизи, и Шаннон могла различить копошащихся во дворе цыплят.
– Значит, и этот дом прежде был вашим?

– Да, но не на моей памяти. Мы выросли в Терновом. Если оглянуться на несколько поколений назад, Малдуны и Конкенноны состояли в родстве. Два брата наследовали всю эту землю и поделили между собой. Один изо всех сил пахал в поле, чтобы вырастить каждое семечко; у другого же, казалось, росли одни булыжники. Ну и он, говорят, больше пил, чем работал.

Между ними царили зависть и злость, а жены их, когда встречали одна другую, и вовсе не разговаривали.

– Премило, - отозвалась Шаннон. Она с таким увлечением слушала Мэгги, что забыла оставить куртку на заднем крыльце дома.

– А в один прекрасный день второй братец, - тот, что предпочитал пиво земледелию, исчез. Испарился. Тогда первому брату, в порядке наследования, и досталась вся земля. Жене и детям пропавшего он позволил остаться в доме, - в том самом, что теперь принадлежит мне. Говорят, он сделал это из чувства вины, - были подозрения, что с братом расправился он сам.

– Убил его?
– Шаннон удивленно вскинула глаза.
– Что же это? Каин и Авель?

– Отчасти, думаю, да. Только убивший не был изгнан из сада, а унаследовал его. То были братья Конкеннон; со временем одна из дочерей пропавшего брата вышла замуж за кого-то из Малдунов. Им выделили участок земли по линии дяди, и они успешно его возделывали. А спустя годы все перевернулось. Теперь это земля Малдунов, а семье Конкеннон принадлежат лишь окраины.

– И вы не возмущены?

– С какой стати? Все справедливо. И даже будь это не так, пусть даже в те времена брат утонул спьяну в болоте, все равно, отец никогда не любил землю так, как Мерфи. Вот, пришли. Это и есть мое.

– Чудесный дом, - Шаннон с задумчивым видом осмотрела его и решила, что так оно и есть. Будучи немногим крупнее коттеджа, он, несомненно, повторял его стиль. Мощеный симпатичным камнем, столь характерным для местности, дом возвышался в два этажа. Причудливый излом линии стены, вероятно, означал пристройку. Отделка дома, изобилующая украшениями, ровно павлиний хвост, выдавала, конечно же, руку художника.

– Мы расширили его, чтобы добавить рабочего пространства Рогану, ну и у Лайма должна быть комната.
– Мэгги качнула головой и отвернулась в сторону.
– Разумеется, глава семьи настоял на том, чтобы добавить одну-две комнаты, когда Лайма еще и в помине не было. Целый выводок он запланировал уже тогда. Но я поздно спохватилась.