обиженных Германией в известные времена, позволял претендовать на получение компенсации.

Чьи претензии в марках оценивались выше моих не имел представления, аромат возможной предстоящей выплаты мешал думать.

– Не ври, не имел претензий, ни малых, ни средних, а большие поминать не следует. Никаких не было претензий Ай, забыл?

– Так и есть, сообщение о компенсации оказалось толчком, воспоминания пошли косяками с требованием выложить на бумагу как получится.

– "Интересно скаладывается колода...
– думал без трёх месяцев пенсионер в приёмной "Управление министерства безопасости" - пятьдесят лет тишины - вот те раз, "распишитесь и получите... или "получите и распишитесь?

Немцы хотят побаловать валютой за то, что было, а больше чего не было?"

– Кого пытаешься обмануть? Воспоминания ни на секунду не покидали долгосрочную память твою, всегда при тебе.

Радовали и вдохновляли: "отработавший своё зуб удалить можно, а как быть с двумя годами оккпации и годом с тремя месяцами пребывания в лагере польского города Люблина? Это не зуб, факт пребывания в лагере удалить из биографии не получается. Чёрт с ней с оккупацией, но куда Польшу прятать, это она основа и главный козырь в претензиях на чужую валюту" - не был уверен, что год пребывания в лагере рядом с "Кобет Майданек пекло" достоин оценки немецкими марками.

Без справки от органов жил спокойным гражданином с твёрдыми желаниями и намерениями унести в мир иной личное прошлое без оглашения деталей, но, как и почему кусок бумаги в пол-листа с названием "справка" толкнула на выяснение ненужных уточнений ответить не могу. Хотя, почему не могу? Разве товарищ, что сидит во мне, не мог приложить лапу?

– Сколько напоминать: нет у меня лап! Мог получить марки со скорбным видом, как очень пострадавший? Мог! Тогда чего было рот открывать?

Волновал размер суммы, кою правопреемники древних работодателей собирались выплатить трудившимся на благо Рейха рабам с востока, а память о причинённых неудобствах военного времени терялась в перспективе. Какой сорт, кому и сколько выплатят за причинённые неудобства в прошлом, кому отказать - поселившиеся в соответствующих частях сознания вопросы волновали и лишали покоя. Состояние чем-то напоминало прежние налёты двух разных авиаций с одинаковыми намерениями: накрыть бомбой.

– Прилетят, или мимо, останусь жить, или закопают? Буду счастлив от общения с чужой валютой, или скажут "от борта"?
– в день похода за справкой из меня пёрла непонятная смесь далёкого прошлого и настоящего.

– Невзрачная справка выражала силу и мощь с попутным разъяснением исторических фактов: органы чётко, без двойных смыслов, заявляли в документе о временном пребывании врагов на оккупированной территории. Это потом врагам разъяснили, что появились они на территории на короткое время, а вначале о сроках пребывания на вашей земле речь не велась. Помнишь?

– Помню! Но не следует думать, что России грозило длительное пребывание врагов на её территории, нет! Враги пребывали временно, и чужое короткое пребывание на нашей территории вот уже шесть десятков лет отмечаем "торжественными мероприятиями"!

– Ваши "мероприятия" неиссякаемый источник торжеств без границ, постоянно что-то изобретаете, меняете и дополняете существующее. Пребывание захватчиков на вашей земле было временным, но память о пребывании оставили на сотню лет, не меньше. И ваше пребывание в стране побеждённых врагов длилось необъяснимо долго, ненужно, с большими тратами и в тайной мечте пребывать в стране побеждённых на вечные времена. Древние предки твои порядочными были, а местами настоящими рыцарями смотрелись: принудили Бонапарту исполнить на бис музыкальный вопрос "Зачем я шёл к тебе Россия?", въехали в Париж на хвосте доблестной наполеоновской гвардии, подивились "хранцускому житию", удивили Париж собою - на том и остановились:

– Будя, погуляли, пора домой оглобли поворачивать. Чего в Европе-то делать?
– последующие вои оказались ниже сортом, оттого в побеждённой Германии столько и сидели. Чего ждали?

– Да, возразить нечего, верно замечено, непонятно, какие яйца столько лет высиживала доблестная группа савецких войск в Германии, кого и от чего защищала? Войны-то нет! Или предвиделась таковая, и если да - чего ждали, почему не упредили? Не были уверены, что смогут набить морду вчерашним союзникам?

– Не было сумасшедших, кои с ясными глазами рискнули заявить, что мечтают оттяпать кусок чужой земли на вечные времена. Землица дорого обходилась, помнят, сколько названых "грузом двести" по домам развозили. И чего звался "ограниченным контингентом", если солдатики погибали без ограничений, чего было ограничиваться, чем отличался ограниченный контингент от не ограниченного, если трупов одинаково - никого не интересовало:

– О чём крик? Ведь не все влезли в чужую страну, а частью! Какие претензии!? Мы же ограничились!

Глава 10.

Правдивый рассказ о вселении беса.

Заявление "время лечит" не содержит ошибки, вне сомнения и принимается без возражений. Та же справка пятьдесят лет назад выглядела, как клеймо на лбу, а по прошествии половины века всего лишь подтверждение факт и не более. И компроматом не являлась, но пребывала в компании заурядных документов почти до нуля потерявших прежнюю остроту переживаний.

– И виной тому ваше "былое быльём поросло".

На то время стараниями отеческого и забугорного кинематографа хорошо усвоил истину гласившую: "всякий компромат стоит денег, а в какой валюте дело пятое, компромата ценою в грош не бывает, всякий компромат оценивается во что-то большее".

Справка о пребывании за кордоном выделяла владельцев из ряда обычных граждан и давала надежду на получение материального удовлетворения от наследников тех, кто когда-то держал "справочников" в лагере.