"Всеобщность… мировой эфир… - про себя повторила Оленька.
– Пожалуй, это именно то, что нужно Григорию Соломоновичу…"

7

Я испытывал чувство пустоты, легкости и скольжения.

N. "Воспоминания"

Все в человеке меняется с годами. Подгузник, пройдя стадию коротких штанишек трансформируется в узкие, облегающие джинсы, а затем в приличной ширины брюки спокойных тонов. Распашонка эволюционирует в пиджак, шапочка с помпоном в шляпу. Щеки о годами несколько отвисают, глаза сужаются, затягиваются жирком, как постепенно затягивается льдом полынья, единый акварельно-розовый румянец подразделяется морщинами на несколько мелких, исполненных не акварелью, а маслом лиловатых тонов.

На Nзакон превращений оказал именно такое действие. Только улыбка, отштампованная некогда применительно к юношески округлым щекам, губам, сложенным сердечком, будто в ожидании поцелуя, и широко раскрытым глазам, светящимся неведением, - осталась прежней.

От времени она лишь несколько погнулась и переместилась вбок на слишком обширной для нее плоскости лица - скособочилась, если позволительно применить такое вульгарное, хотя и точное выражение.

Оленьку, направленную для переговоров, Nвстретил благосклонно.

– Во имя науки я готов на все, - проговорил он, выслушав сбивчивые объяснения.
– Едем! Такси!

Однако Оленьке он почему-то не понравился.

– Может быть, выставим?
– шепнула она в препараторской Григорию Соломоновичу.
– Какой-то он…

– Человек как человек, - перебил Люстиков.
– Поздно перерешать.

Им владело лихорадочное нетерпение.

– Как знаешь, - грустно сказала Оленька. Специально для Nиз кабинета директора Ветеринарного института в лабораторию притащили глубокое черное кожаное кресло.

– Устраивайтесь поудобнее, - сказал Люстиков.
– Для успеха эксперимента необходимо сбросить физическое и нервное напряжение.

N закрыл глаза.

Люстиков собирался подключить электронаркоз, но пациент уже спал.

– Удобный объект, - с сомнением в голосе проговорил Люстиков и, помолчав, как обычно, скомандовал: - Включаем мыслесниматель! Следи за приборами, Оленька! Опыт ответственный. Включаем трансформатор!

Щелк: локатор отыскал и осветил извилину. Но странное дело, она излучала не фиолетовое свечение, типичное для недавней информации, и не лучи, близкие к инфракрасным, характеризующие информацию эпохи детства и юности.

Извилина горела свинцово-сероватым с зеленым отливом светом, который точнее всего можно описать словом"неопределенный".

– Как ртутная лампа, - шепнула Оленька и зябко передернула плечами.

– Поищем другую извилину!
– решил Люстиков, берясь за диск направлений.

Локатор, как купальщик из проруби, выскользнул борозды извилины; поверхность коры больших полушарий погасла. Несколько секунд локатор скользил в зеленовато-серой мгле, обозначая свой путь еле заметными искровыми разрядами, потом осветил новую извилину.

Она загорелась тем же тусклым, неопределенным светом.

Локатор часто мерцал, словно мигал в растерянности.

– Снять торможение!
– скомандовал Люстиков.

Локатор рванул с места, сразу взяв скорость курьерского поезда. Отработанная извилина гасла с быстротой молнии. Из репродуктора неслось невнятное бормотание; казалось, он захлебывается.

– Перегрев! Перегрев!..
– сдавленным голосом крикнула Оленька.

Запахло резиной. Люстиков выключил аппарат. Стирая со лба пот, он сказал:

– Черт знает что… Непонятно… Никакого сопротивления. Как будто локатор нырял в пустоту. Абсолютная пустота!

Оленька раздвинула шторы и распахнула окно. Стал светло. Медленно рассеивался запах резины. Было тихо, только слышалось спокойное дыхание N.

– Опять неудача, - печально сказала Оленька.

– На сей раз капитальная, - кивнул Люстиков.

– Тебе надо взять отпуск и уехать. Отдохнуть, под) мать… - после долгой паузы сказала Оленька.

– С тобой?!
– спросил Люстиков.

– Нет, Гришенька. Отец не пустит, да и отпуск мне не положен.

– Как же прошел эксперимент?
– благодушно осведомился N, открывая глаза.

– Норма, - неопределенно ответил Люстиков и, помолчав, спросил:

– А что было с вами? Интересно, что чувствовали вы?

– Хм… - N пожевал губами.
– Я испытывал чувство пустоты, легкости и скольжения.

8.

Извилина излучала свинцово-серый свет, который точнее всего можно описать словом "неопределенный".