С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что грех не отягчается состоянием человека, против которого он совершен. В самом деле, если бы дело обстояло именно так, то грех отягчался бы в первую очередь в том случае, если бы он был совершен против святого. Но это [условие отнюдь] не отягчает грех, поскольку добродетельный человек, который с достоинством претерпевает неправду, меньше страдает от причиненного ему зла, чем другие, которые куда болезненнее переживают [сопутствующее греху против них] злословие. Следовательно, состояние человека, против которого совершен грех, не отягчает грех.

Возражение 2. Далее, если бы состояние человека отягчало грех, то грех усугублялся бы еще более, если бы он был совершен против одного из членов семьи, поскольку, как говорит Цицерон, «человек, убивающий раба, грешит единожды, а тот, кто лишает жизни собственного отца, совершает много грехов». Но близость родства не отягчает грех, поскольку любой человек наиболее родственен самому себе, а между тем причинение вреда себе, даже если речь идет о самоубийстве, является, по словам Философа [436] , не столь тяжким грехом, как причинение вреда другому, например, умерщвление чужого коня. Следовательно, родство человека, против которого совершен грех, не отягчает грех.

Возражение 3. Далее, состояние грешника отягчает грех в первую очередь в связи с его положением или знанием, согласно сказанному [в Писании]: «Сильные сильно будут истязаны» (Прем. 6:6); и еще: «Раб же тот, который знал волю господина своего… и не делал по воле его, бит будет много» (Лк. 12:47).

Следовательно, аналогично этому [можно было бы предположить, что] и со стороны того, против кого совершен грех, грех должен был бы отягчаться в связи с его положением или знанием. Но очевидно, что причинение вреда богатому и сильному человеку не более отягчает грех, нежели причинение вреда бедному и [немощному], поскольку у Бога «нет лицеприятия» (Кол. 3:25), а именно Он и определяет тяжесть греха. Следовательно, состояние человека, против которого совершен грех, не отягчает грех.

Этому противоречит Святое Писание, осуждающее в первую очередь те грехи, которые совершены против служителей Божьих. Так, [в Писании] сказано: «Они разрушили жертвенники Твои и пророков Твоих убили мечом» (3 Цар. 19:14). Кроме того, весьма тяжек грех, совершенный человеком против своих родственников, согласно сказанному: «Сын позорит отца, дочь восстает против матери» (Мих. 7:6). Кроме того, явно осуждаются грехи, совершенные против людей высокого звания, в связи с чем читаем: «Можно ли сказать царю: «Ты – нечестивец!», и князьям: «Вы – беззаконники»?» (Иов. 34:18). Следовательно, состояние человека, против которого совершен грех, отягчает грех.

Отвечаю: тот, против кого грешат, является некоторым образом объектом греха. Но, как уже было сказано (3), первично тяжесть греха обусловливается его объектом, а именно так, что грех полагается тем более тяжким, чем в большей степени его объект приближен к основной цели. Но основными целями человеческих действий являются [три]: Бог, сам человек и его ближний (ведь что бы мы ни делали, мы делаем это ради одного из них), хотя при этом одни цели подчинены другим. Поэтому степень тяжести греха с той точки зрения, против кого он совершен, должно рассматривать со стороны этих трех.

Во-первых, со стороны Бога, с Которым человек соединен тем более тесно, чем более он добродетелен или чем в большей степени посвящен Богу. Причиненный такому человеку ущерб [в определенном смысле] сказывается на Боге, согласно словам [Писания]: «Касающийся вас касается зеницы ока Его» (Зах. 2:8). Поэтому грех тем более тяжек, чем ближе соединен с Богом – то ли благодаря собственной святости, то ли в силу своего официального положения – тот, против которого совершен этот грех.

[Во-вторых] со стороны самого человека, поскольку очевидно, что он грешит тем более тяжко, чем в большей степени он соединен – то ли в силу естественной близости, то ли по причине сделанного ему добра, то ли посредством какой-либо иной связи – с тем, против кого он грешит. В таком случае он, похоже, скорее грешит против себя, а не против другого, и по этой причине усугубляет свой грех, согласно сказанному [в Писании]: «Кто зол для себя, для кого будет добр?» (Сир. 14:5).

[В-третьих] со стороны ближнего, и в этом случае человек грешит тем более тяжко, чем большее количество людей затрагивает его грех. Так, грех, совершенный против общественного деятеля, например начальника, который поставлен над всем народом, гораздо тяжче [такого же точно] греха, но совершенного против частного лица, и об этом нам явственно говорит [Писание]: «Начальника в народе твоем не поноси» (Исх. 22:28). Кроме того, оскорбление занимающего высокое положение человека тем более прискорбно, что может породить разнотолки и волнения множества людей.