Шрифт:
А могучие волны будто говорили с ним на каком-то непонятном языке и, казалось, приглашали мальчика в свои дом поиграть.
Раздался всплеск.
Но мало ли в сезон дождей на Падме слышится всплесков!
Нарвав цветов, Райчорон сунул их за пазуху, слез с дерева и, посмеиваясь, подошел к коляске. Она была пуста! Он посмотрел вокруг — ни души.
Райчорон похолодел. В глазах у него потемнело. Из груди вырвался отчаянный крик:
— Мой господин! Мой дорогой маленький господин!
Никто не откликнулся, не раздался шаловливый детский смех, только Падма, как и раньше, неслась мимо, плескаясь и шумя, будто это ее не касалось, будто у нее не было ни минуты времени, чтобы обращать внимание на такие обыкновенные в природе происшествия.
Наступил вечер. Встревоженная хозяйка послала людей на поиски. Они пришли на берег с фонарями и тут увидели Райчорона. Как ночная буря, метался он по полю и хрипло кричал:
— Бабу! Мой господин!
Когда Райчорона привели домой, он упал к ногам своей госпожи и на все вопросы, плача, отвечал:
— Не знаю, мать.
В душе все понимали, что, кроме Падмы, винить некого, и все же людей не покидало сомнение: может, это дело цыган, которые расположились табором на краю деревни, а хозяйка даже подозревала Райчорона — уж не он ли украл ее сына? Она позвала его к себе и стала умолять:
— Бери что хочешь, только верни мне моего мальчика!
Однако Райчорон лишь молча в отчаянии бил себя по голове. Хозяйка прогнала его.
Онукул пытался рассеять несправедливые подозрения жены, доказывая ей, что Райчорону не к чему было совершать такое преступление.
— Не к чему? — отвечала жена. — Да ведь на ребенке были золотые украшения!
II
Райчорон покинул своих хозяев и вернулся к себе в деревню. Детей у него до сих пор не было, да он уж и не надеялся иметь их. Но не прошло и года по его возвращении, как жена, уже пожилая женщина, неожиданно родила сына и тут же покончила счеты с этим миром.
Новорожденный вызвал у Райчорона сильную злобу. «Ну конечно, он явился на свет для того, чтобы обманом захватить место маленького господина», — думал Райчорон. Радоваться рождению сына после того, как он утопил единственное дитя своего хозяина, Райчорон считал смертным грехом. И не будь у него вдовы-сестры, этот ребенок недолго прожил бы на свете.
Через некоторое время этот мальчик тоже начал совершать удивительные вещи: он переползал порог и, нарушая всякие запреты, стал проявлять любознательность и незаурядный ум. Даже голос его, смех и плач очень напоминали погибшего ребенка. И когда Райчорон слышал крик сына, сердце его начинало глухо биться: ему казалось, что где-то плачет потерявшийся маленький бабу.
Пхелна — так назвала ребенка сестра Райчорона — в положенное время стал называть тетку «те». Райчорона вдруг осенило: «Да ведь это маленький господин! Он не мог забыть, как я любил его, и снова родился в моем доме [95] ».
95
…снова родился в моем доме… — Идея перерождений является центральной в индуизме и ряде других индийских религий; в соответствии с этим представлением душа претерпевает в зависимости от суммы добрых или дурных дел в прошлом все новые и новые рождения в разных материальных образах и в разных социальных статусах.
Тому были неопровержимые доказательства… Во-первых, он родился вскоре после возвращения Райчорона. Во-вторых, с чего бы это вдруг его жене родить в таком возрасте? И наконец, малыш ползает на четвереньках, ковыляет и падает точь-в-точь, как маленький господин, и тетку зовет «те». В общем, все признаки будущего судьи были налицо.
И тут Райчорон вспомнил страшное подозрение своей госпожи.
— Сердце матери чувствовало, кто украл ее сына! — с изумлением говорил он себе.
Теперь он очень раскаивался, что все это время не обращал на ребенка внимания, и с этих пор целиком посвятил свою жизнь сыну.
Райчорон так воспитывал Пхелну, словно тот был из благородной семьи: купил ему атласную рубашку, парчовую шапочку, переделал украшения покойной жены на браслеты для него. Он не разрешал ему играть с деревенскими детьми и сам был его единственным товарищем. Ребята при всяком — удобном случае дразнили мальчика сыном наваба [96] , а соседки удивлялись безрассудству Райчорона.
Когда Пхелне пришло время учиться, Райчорон распродал все, что у него было, и повез ребенка в Калькутту. Там он с большим трудом нашел себе работу и отдал Пхелну в школу. Сам он жил впроголодь, все его интересы были сосредоточены на мальчике, только бы хорошо кормить и одевать его, дать ему хорошее образование.
96
Наваб — князь; мусульманский феодальный титул.
«Дорогой мой, — думал он, — из любви ко мне ты вернулся в мой дом. Никогда не будет у тебя ни в чем недостатка!»
Прошло двенадцать лет. Мальчик хорошо учился, прекрасно выглядел, большое внимание уделял своей внешности, был всегда весел и доволен. Райчорона он любил, но обращался с ним не как с отцом, потому что тот прислуживал ему, словно слуга. Райчорон скрывал от всех свое отцовство… Товарищи Пхелны по пансиону постоянно подшучивали над Райчороном, и я не могу утверждать, что в отсутствие отца Пхелна не присоединился к ним. Друзья Пхелны и сам он любили безобидного, доброго Райчорона. И все же в отношении сына к отцу чувствовалась какая-то снисходительность.