– Может его научили этому в юридической школе? – шутит она, маленькая красивая улыбка появляется на ее губах.

– Может быть. Или может быть, он просто придурок.

– Не являются ли оба этих предположения верными и одинаковыми?

– Вообще–то да. В действительности, слышал, что в юридической школе заставляют ходить на занятия, которые обучают навыкам придурка. Думаю, это называется «обучение тому, как направить своего внутреннего придурка к запугиванию людей, заставляя их делать все по–твоему, и стать настоящим мудаком».

– Видишь? Все больше причин для тебя, чтобы туда не идти. Ты никогда не сдашь этот предмет, – она тянется и обхватывает своими руками мое лицо. – Посмотри правде в глаза. Ты слишком милый, Беккет.

Мне понадобилась каждая частичка силы воли, чтобы не наклониться от ее касания и не закрыть глаза.

– Беккет? С каких это пор ты называешь меня Беккетом?

– Я просто попробовала, – дьявольский огонек зажегся в ее глазах. – Я поняла, что ты в итоге станешь адвокатом, «Бек» больше не будет тебе подходить. Даже не знаю, будет ли «Беккет» подходить. Ты можешь сменить свое имя на Грег или Чед, или что–нибудь такое же дебильное.

– Имена Грег и Чед дебильные? – я выгибаю бровь. – С каких это пор?

Она убирает свою руку от моего лица, оставляя на моей коже, на всем моем теле, холод.

– В моем Женском Литературном классе есть Грег и Чед, и каждые раз, когда они приходят на занятие, то считают своим долгом, проходить мимо моей парты и, – она делает кавычки в воздухе. – «случайно» пихают мои книги на пол. Начну с того, что я даже не знаю, зачем они выбрали этот предмет. Не думаю, что они когда–нибудь делали домашнее задание.

Я стучу пальцами по рулю, чуть раздраженный из–за Грега и Чеда, хотя я ни разу их не встречал.

– Ага, я понимаю, почему они это делают.

– Правда…? Подожди… Почему они ходят на этот предмет, или почему они скидывают мои книги с парты?

– Оба вопроса.

–Хорошо, – она смотрит на меня в ожидании. – Ты собираешься мне рассказать?

Честно говоря, не уверен, что хочу этого. Насколько это неправильно, настолько мне нравится, что Виллоу невежественна в вопросах того, насколько она привлекательна, и что даже не замечает, когда парни пристают к ней. Хотя я волнуюсь из–за того, что однажды она узнает, и тогда встретит парня и решит, что он достоин того, чтобы она сдалась и избавилась от правила про свидание.

Когда она смотрит на меня, выпятив пухлые губки, я сдаюсь.

– Они делают это потому, что могут заценить твою задницу, когда ты нагибаешься за своими книгами, – объясняю я. – И, вероятно, они выбрали этот предмет, потому что решили, что на нем будет много девушек.

Ее нос морщится.

– Действительно? Это не похоже на правду.

– Поверь мне, я прав.

– Но это не имеет смысла. Я имею в виду, что они скидывают мои книги каждое занятие. И для чего? Чтобы просто посмотреть на мою задницу? Это не круто, – она смотрит прямо, качая головой. – Нет, я точно уверена, что они придурки. И они постоянно смеются, когда делают это.

– Доверься мне в этом. Я – парень. Я знаю, как думают парни, и я тебя уверяю, что парни постоянно оценивают твою задницу... Это по–настоящему великолепная задница, – мой внимательный взгляд следует по ее ногам, и она их скрещивает. – И если бы ты была одета в эти шорты, то Грег и Чед, возможно, скидывали бы твои книги и до и после занятий, может даже, взяли бы несколько перерывов в ванной комнате, – я заставляю свои глаза оторваться от ее ног и замечаю, что она в изумлении смотрит на меня. – Что? – невинно спрашиваю я. – Ты говоришь Винтер, когда парни оценивают ее. Почему я не могу это же сказать тебе?

Она застенчиво тянет вниз края шортов.

– Потому что я не говорю Винтер, что у нее великолепная задница.

– Ну, может, ты не настолько хороший друг, как я, – сообщаю я, замедляясь, чтобы повернуть на парковку у жилого комплекса.– И К СВЕДЕНИЮ, ты тоже никогда не говорила мне, что у меня классная задница.

Она выглядит абсолютно не впечатленной.

– Я не говорила Винтер, что у нее классная задница, потому что об этом друзья не говорят.

– Кто такое сказал?

– Так говорят все.

– Ну, я думаю, что все не правы, а я прав. Говорить своим друзьям, что у них классная задница нужно каждый день, чтобы поднять их самооценку. Вот из чего состоит жизнь, правильно? Делать так, чтобы другие люди чувствовали себя лучше, – я ослепляю ее своей самой лучшей обворожительной улыбкой. – А когда люди чувствуют себя лучше, мир становится лучшим местом.

Она драматично закатывает глаза.

– Окей, может тебе и стоит стать адвокатом, мистер Сверхдраматичный.

– Эй, – я болезненно тыкаю ее в бок, и она взвизгивает сквозь смех. – Не переходи на темную сторону, – я собираюсь посмеяться с ней, когда ее улыбка внезапно исчезает. – Что не так?