«Отец… папа, папочка!» — плача, зовет его во сне Юлия.

Теперь она видит себя одну-одинешеньку в кромешной тьме. Рядом никого… Но вот она слышит чьи-то приближающиеся шаги. Снова появляется Он… Как он бледен, а его тога вся в крови, но он жив, а его глаза полны любви и нежности к ней. Цезарь прижимает девочку к своему сердцу, гладит по волосикам, а потом говорит, что любит ее… и ее мать. Да, он говорит, что прощает Алти содеянное и все еще любит ее…

========== Глава шестая Ад и рай ==========

Поутру Юлия, принимая скупой поцелуй в лоб от матери, думала о том, стоит ли ей говорить о своем необычном сне. Увиденное в нем не просто взволновало, а перевернуло детскую душу, но все же девочка сомневалась в том, что это могло быть правдой.

— Ты сегодня какая-то задумчивая, прямо на себя непохожа, — проговорила ее мать.

— Мам… — Юлия вздохнула. — Я видела во сне отца, и он сказал, что не сердится и все еще любит тебя.

Алти побледнела и пристально посмотрела на дочь.

— Ты видела его? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Да, и я все знаю, мама. Я знаю, кто его убил.

Взгляд девочки был не по-детски твердым и одновременно печальным. Глядя на нее, Алти подумала, что она, должно быть, и вправду знает все, а коль так, таиться от нее бессмысленно.

— И он, он… — у шаманки перехватило дыхание, — сказал, что не сердится на меня… после ЭТОГО? И ЛЮБИТ?

Ее голос предательски задрожал, этой женщине самой было странно испытывать подобное. Почему ее, вообще, это волнует?

— Да, он любит тебя, мама, — подтвердила Юлия. — И знаешь, я видела то, как вы целовались под дождем и как он смотрел на тебя при этом! Было видно, что он любит тебя, и как любит! Эх, вот если бы он снова был с нами, чтобы вы были вместе!..

У Алти заблестели глаза.

— Это можно сделать, — промолвила она. — Но очень опасно…

Взгляд чудесных зеленоватых глаз ее дочери тоже засветился надеждой.

— Что для этого нужно сделать, матушка? — спросила она. — Я бы все отдала, лишь бы папа был жив.

— Видишь ли, единственный известный мне вариант — это, чтобы кто-то любящий его согласился пойти вместо него в Тартар, но еще не факт, что боги примут жертву.

После материнских слов Юлия какое-то время молчала, словно что-то прикидывая для себя. Потом она выпалила:

— Мама, в Тартар отправлюсь я! Я люблю папочку и на все пойду, чтобы он был с нами.

Алти встрепенулась. Шаманка была жестока и порочна, но мысль о том, что она может потерять дитя, чье рождение стоило ей таких мук — плод их с Юлием смертельной страсти — ужаснула ее. Сама-то она отправиться в Подземный мир не могла, поскольку богам нужна была жертва с чистой душой, а не чернокнижница и прирожденная убийца.

— Не нужно этого делать! — вскричала Алти. — Я слишком порочна, а ты чиста и твою жертву, вероятно, примут, но ведь он будет со мной, а не с нами обеими. Если тебя оставят в подземном мире, ты будешь в разлуке с ним, а я без тебя!

— Я готова умереть, лишь бы он был жив, — серьезно проговорила Юлия.

— Ну что же, — тяжко вздохнула мать, — это твой выбор. Ты многое унаследовала от меня, надеюсь, это поможет тебе выстоять.

Сердце самой Алти только что сделало собственный жестокий выбор — жизнь родной дочери в обмен на жизнь мужа. Шаманка начертала магические знаки и принялась творить замол духам.

Мир вокруг Юлии закружился, и вскоре она почувствовала, что летит в какую-то глубокую темную бездну. Девочке было очень страшно, но ее подкрепляла вера в то, что она спасет отца и, если и будет лишена радости быть с ним всегда, то хотя бы увидит его и пусть немного, но побудет с ним. Кроме того, в маленьком сердечке девочки жила отвага отца, Юлия Цезаря, и ум ее был недетским умом. Получившая жизнь посреди смерти, Юлия, тем не менее, унаследовала достоинства обоих своих родителей без их пороков. Очутившись на дне этой пропасти, девочка решительно двинулась вперед.

По пути ей встречались какие-то печальные тени в темных одеждах. Она пристально всматривалась в них, но отца среди них не было. Юлия решилась заговорить с одной из них, спросив, кто является правителем этого темного царства.

— Аид был убит Зеной во время Сумерек богов, и теперь здесь правит его вдова Персефона, — ответил дух.

— А как мне попасть к ней?

— К ней самой? — удивился призрак. — Попроси Харона перевезти тебя. Но если ты жива… еще не факт, что он согласится.