Шрифт:
– Если только на минутку, Мария.
Женщина, передав на время своей подруге грудничка, подошла к ней вплотную и негромко сказала:
– Извините меня... я сама не своя.
– Не знаю, как бы я себя повела, если бы попала в такую... ситуацию. А вот вы держитесь молодцом. Вас встречают?
– Родным позвонили... они в Чернигове. Ничего, - женщина подавила вздох.
– Не сегодня, так завтра к своим батькам поездом отправимся... Если нам в нашем посольстве быстро документы выправят. У меня к вам просьба, Анна.
– Я вас слушаю, Мария. Но заранее хочу сказать, что ничего не обещаю.
Женщина протянула ей бумажку.
– Вот, возьмите. Вы журналистка... Может, доведется еще побывать в Халебе. Моего мужа там многие знают...
Анна молча кивнула. Она сама не знает, что с ней случится через несколько минут, что ее ждет уже в ближайшее время. Но огорчать женщину, перенесшую столько горя, отказом - не хотелось.
– Я написала имена и фамилии - на русском и арабском. В бумажке есть наш адрес в Халебе... дом наш еще цел, хотя мародеры уже пограбили. И еще черниговский номер приписала...
Анна спрятала бумажку в карман. Туда же, в карман куртки, она еще раньше положила всю долларовую наличность, которая у нее была при себе - восемь сотенных купюр и одна двадцатка. Она еще в самолете хотела передать этим женщинам деньги, но не решилась.
Ей и теперь было неловко, но она все же вытащила из кармана эти купюры и протянула Марии.
– Вот... возьмите, - сказала она.
– Вам, наверно, понадобятся.
Не дожидаясь реакции, сопровождаемая удивленным взглядом застывшей с деньгами в кулаке беженки, Анна принялась нагонять шагающего к парковке Котова.
К ее изумлению, в машине - синий микроавтобус "Фольксваген" - их ждал не шофер, а сам полковник Митрохин.
– Котов, садитесь за руль, - распорядился одетый в штатское гэрэушник.
– А вам, Анна Алексеевна, придется чуть обождать.
– Что это означает, Павел Николаевич?
– удивленно спросила женщина.
– Вы меня оставляете здесь одну?
– Оставляю, но ненадолго. Ваш старый знакомый сам вам все объяснит.
После отъезда разъездного "Фольксвагена" прошло две или три минуты, когда у того места, где стояла Анна, остановился темно серый "Гелендваген". Сидевший за рулем мужчина приспустил стекло. Он несколько секунд разглядывал прилетевшую только что из Сирии особу. Анна тоже - с некоторым удивлением - смотрела на него. Потом, уловив приглашающий жест, обошла джип и уселась в кресло пассажира.
– Что стряслось, Вячеслав?
Званцев, ее бывший куратор, заговорил лишь после того, как они выехали со стоянки.
– Почему ты решила, что что то "стряслось"?
– Ты сам как то сказал, что я - "умная девочка".
– Ты - реально умная девочка. Да, кое что случилось. Иван пропал...
Анна, развернувшись к нему всем корпусом, переспросила:
– Иван пропал? Как это - "пропал"?
– Деталей пока не знаем... Но он успел передать сигнал тревоги.
– Когда?
– Двенадцатого днем.
– Хм... И что, уже больше суток не можете с ним связаться?
– Не отвечает. И в резервный адрес, имеющийся на такой случай, пока не приехал... Тебе не было в эти дни каких либо странных звонков? Ну, ты понимаешь, о ком и о чем речь.
Анна, подумав несколько секунд, отрицательно покачала головой.
– Нет, ничего такого .
– И СМС сообщений? Уверена?
– Уверена. А как бы он мог дозвониться или передать мне СМС? У него ведь нет моего нынешнего номера. Или я чего то недопоняла?
– Все правильно. Твоих нынешних контактов у него нет... Но я должен был задать вопрос.
– А эти?
– Анна не стала уточнять, о ком речь.
– Что говорят?
– Послали запрос, но ответа пока не имеем.
– Тревожно... Чем я сейчас могу помочь, Вячеслав Михайлович? Я ведь уже не в теме, чем вы там занимались последние несколько месяцев.
– Так я еще не все сказал.
– Не все?
Джип вписался в негустой ночной поток на Каширке. Званцев ответил после паузы.
– Тебя, Анна, тоже ищут.
– Что? Меня?
– Да, тебя. Но не как Рощину, а под прежней личиной - кое кто взялся пробить Анну Козакову, гражданскую жену одного известного тебе человека.
Глава 4
14 февраля. Республика Кипр
Самолет "Эйрбас" авиакомпании Transavia France S.A.S. приземлился в Larnaca International Airport точно по расписанию, в половине первого пополудни.
Одним из последних по трапу спустился рослый, крепкого телосложения мужчина лет тридцати с небольшим. В правой руке Ивана Козака - это был он - кожаный кейс дипломат "feixueer" черного цвета. На сгибе локтя левой руки светло серый длиннополый плащ, почти в тон костюму, который на нем надет. На переносице очки с притемненными стеклами. В кармане пиджака переданный ему Оператором незадолго до вылета из Орли сотовый телефон "Нокия". Вот, собственно, и все его вещи.