Снова грянул гром и король, будто ждавший сигнала, вышел из своего укрытия. Не по-летнему холодный дождь сейчас ему был нужен больше, чем солнце. Он приводил мысли в порядок, очищая затуманенный рассудок… охлаждая сердце, что вознамерилось ожить и распалиться. Смывая этот маленький кусочек прошлого в небытие… Перед глазами то и дело возникали красочные картинки: то темный лес и мольбы, слетающие с губ юной девы под тенью каменных изваяний; то венок из луговых цветов, венчающих ее голову и блеск солнца в таких чистых ясных глазах; теплые руки, заключающие в объятья; стройное тело и сбегающие вниз капли воды; маленькая светлая комната и постель, на которую так и тянуло склонить голову; просыпанные ягоды; всадники на холме… крохотные отрезки жизни… теперь необратимое прошлое. И вроде, как будто ничего и не было, и совсем не о чем жалеть.

Трандуил знал, что этим недостойным благородного эльфа воспоминаниям место на самой дальней полке сознания. Они не должны вернуться. Теперь он готов был их отпустить. И был несказанно рад, что их некому пробудить. О них некому напомнить, ведь даже Леголас не знает о своей спасительнице ровным счетом ничего, что как нельзя кстати.

Не пройдет и пары столетий, как потомки Эверин забудут ее имя, которое звучало в его голове и трогало губы улыбкой. Осталось дело за малым: забыть самому.

Комментарий к 12 Глава

Эта глава ознаменует прощание Эверин и короля с тем небольшим отрезком времени, что вязал их общей целью.

========== 13 Глава ==========

Теперь пришел черед Деруса сотрясать воздух в безрезультатном порыве пробудить сознание своего глупого чада и призвать к порядку и смирению. Уже не первый раз указательный палец возмущенного родителя разрезал воздух, едва не касаясь носа дочери, а кулак с грохотом ложился на деревянный стол так, что столовые приборы сотрясались. Сбившись в кучку, за углом стояли служанки, стараясь не выдать себя. Уже несколько минут они были увлечены семейным скандалом господ. Они то вздрагивали и отодвигались дальше, то снова приближались, боясь пропустить что-то интересное.

Утро. Двери распахнуты настежь и бешеный крик хозяина разносится по округе. На улице Горон, наконец вернувшийся из долины, распустивший отряд, стоял, опираясь на одну из груженых повозок, крутя соломинку во рту и чему-то улыбаясь.

— Что это тебя так развеселило? — поинтересовалась одна из служанок, проносящая мимо корзину яблок.

Тот поспешил угоститься.

— Да вот думаю: последнего, кто так разозлил князя, кажись, колесовали.

— А ты чего здесь отираешься? — по-хозяйски спросила она.

— Отчитаться нужно перед князем о проделанной работе, — уже серьезно сообщил Горон, кусая плод и недовольно морщась.

— Иди помойся. Воняешь так, будто всю ночь свинью обхаживал, — удаляясь посоветовала служанка, и еле увернулась от летевшего в ее сторону яблока.

— Нет… цветы собирал. — И его уши снова превратились в слух.

— Я хочу, чтобы он ушел! Мне не нужны лишние проблемы с твоим женихом! Фергус свиреп и кровожаден, как дикий варг. Неужели ты не понимаешь, что любой знак неповиновения с твоей стороны — это дополнительная капля в котел раздора! Каждая его мелкая обида сейчас, это шрам на твоей душе потом… — Дерус отхлебнул воды из чарки и глухо стукнул ею об стол. — Кроме того, его пребывание здесь породит слухи. Прислуга уже шепчется о твоем особенном отношении к этому остроухому. Они шептались, когда он был без сознания. А что будет теперь, когда он очнулся?

— Он не уйдет! — с уверенностью заявила Эверин. — Он еще слаб… А касательно слухов: мне все равно, что скажут чужие, а ты не поверишь.

— Я уже не знаю, чему верить. Ты вцепилась в него дикой хваткой… Разожми руки, Эверин. Не заставляй меня действовать грубо, — предостерег отец.

— Он напоминает мне брата, — попыталась объяснить она.

— Он не похож…

— Ну и что… Та белая птица, что привела меня к полю боя… может, это была его душа! — Она сама в это не верила, лишь искала рычаги давления на несговорчивого родителя. — В заботе об эльфе я видела не только трудности, я обретала душевный покой. Может быть, он — мое искупление за то, что не отговорила Марвина от этого бесполезного, губительного похода.

— Белая птица… — тон Деруса выровнялся. — Если я увижу ее здесь снова, ощипаю сам. Напомни, что это была за птица?

Эверин бросила взгляд на улицу, где, сложив руки на груди, улыбаясь во все зубы, стоял Горон, покорно ожидая своей очереди.

— Пеликан, — подсказал он и девушка улыбнулась.

— Я не прошу оставлять его здесь навечно, но сначала он поправится. — Упрямство Эверин унаследовала от отца, потому смотрел он на нее, понимая, что сколько бы не стучал о стол, толку не будет. Действовать нужно либо грубо, либо сдаваться.

Но вдруг на ступеньках бесшумно возник эльф, одетый в свою походную одежду, за плечами колчан и стрелы, клинок на поясе. Бледность еще не спала с его лица. Ядовитые орочьи стрелы обычно не оставляют своей жертве шансов. Было видно, что слабость еще не отступила, но держался он стойко, не желая показать этого.

— Доброе утро, принц, — Дерус старался не выдавать недовольства, но это было лишним. Даже мышь в подвале слышала вопли хозяина.

Тот приложил руку к груди и вежливо опустил голову в знак почтения.