— Я предупреждал, что разговоры не всегда способствуют аппетиту, — напомнил король, поднимаясь, — что ж, я оставлю вас. — Пальцы с тяжелыми перстнями скользнули по спинке кресла Эверин, — правда не всегда звучит красиво. Но я все же рекомендую тебе поесть, дитя, иначе, ты умрешь от усталости и изнеможения, так и не узнав, чем закончится дело.

Правитель бесшумно удалился, унося с собой злосчастный договор и оставляя после себя неприятный осадок в душе гостьи, да и самого Леголаса.

Эту маленькую проходную комнату, которую принц только что покинул, идя на очередной разговор с родителем, освещал лишь один факел, но и его хватало, ибо Эверин сейчас отчаянно хотелось спрятаться где-нибудь поглубже, чтобы никто не нашел. После такого ужина есть еще неделю не захочешь. И хотя, она планировала дождаться Леголаса, потому как очень хотелось узнать мнение короля на счет договора, усталость валила с ног.

Она присела на низкий каменный подоконник, поставив впереди согнутые в коленях ноги и склонила на них голову, словно отгораживаясь от всех во дворце полотном рассыпавшихся волос.

— Будь осторожна, — послышался тихий голос короля, направляющегося туда же, куда проследовал несколькими минутами ранее его сын.

Девушка встревоженно вскинула на него взгляд и сразу поднялась.

— Ты устала. Не спала. Можешь, просто упасть, — предостерег он почти по-отцовски, торопясь пройти мимо.

— Уверяю вас, этого не случится, — заверила та, все еще обиженная его прямотой за ужином.

Владыка, уже приблизившийся к выходу, на мгновенье обернулся, — вы — люди, как правило, беспечны и неоправданно самоуверенны. Потому-то и случается так, что порой, находите смерть в купелях.

Он скрылся в темноте столь стремительно, что Эверин даже не успела ответить, лишь беззвучно открыла рот. В голове что-то сверкнуло, воскрешая в памяти тот эпизод, когда чуть было не утонула в собственной ванной.

До конца не разобравшись, зачем, и что именно хочет спросить, она последовала за Трандуилом. Но быстро запуталась в череде развилок и поворотов, и оставив идею найти короля, вернулась обратно.

Вот уже второй час Леголас пребывал в покоях Владыки, который прошел на удивление быстро, в достаточно миролюбивой обстановке.

Сын успел вкратце поведать отцу о том, куда забросила его судьба и с чем пришлось столкнуться, идя по пути к своей цели, которую до недавнего времени видел в уничтожении зла, гнетущего народы Средиземья. И о том, как чуть не пал жертвой собственной неосмотрительности, потеряв при этом весь свой отряд и друзей, которыми так дорожил. И о том, как пробудившись от предсмертного сна, обрел родственную душу… Его глаза, то загорались неистовым светом, который, словно озарял душу короля, заставляя его внутренне улыбнуться; то заслонялись пеленою скорби, от чего родительское сердце тревожно сжималось.

Трандуил смотрел на сына и видел изменения, что произошли за время его отсутствия. Он говорил иначе, видел иначе, чувствовал иначе. Тенистые дали уже не манили своею таинственностью. Он никуда не рвался, не спешил. Все то время, что Леголас посвятил странствиям, он словно плыл по быстрой реке, испещренной каменистыми порогами и водоворотами, постоянно борясь за жизнь, и теперь, его наконец прибило к берегу… И вот, он сидит на теплом песке, согретый солнечными лучами и впервые в жизни, никуда не хочется плыть.

То, что встреча с Эверин пошла ему на пользу, сомнений не было. И для себя король отметил то, что видимых причин для отказа в просьбе, нет, если не брать во внимание увядание и в перспективе — смерть девушки. Ведь портить отношения с сыном и обрекать его снова на бесконечные скитания, совсем не хотелось. Да и договор, состряпанный Дерусом не нес в себе чрезмерных требований. Все они были выполнимы. Внеся свои коррективы и поставив встречные условия, король мог даже выиграть, он то всегда умел выжать из ситуации максимум пользы. Таким образом, спустя несколько лет, он мог вновь обрести сына, вынудив его вернуться в Лихолесье насовсем. Или мог потерять, проявив упрямство, ибо чувствовал, что тот все равно уйдет с ней… с благословением, или без него.

К тому же, большинство эльфов отбыли в бессмертные земли и шансов найти Леголасу более достойную партию поубавилось. И это тоже нельзя было не учитывать.

Трандуил с неохотой осознавал, что дал бы свое согласие, если бы ни одно «но» — собственные чувства, которые сейчас мешали ему жить. Они, подобно кислоте, разъедали душу. Ведь он не стал бы препятствовать планам сына, будь его избранницей любая другая. Но мысль о том, что его женой станет именно Эверин, не находила смирения в сердце короля. Это пугало и его самого.

Вот уже несколько минут, Трандуил смотрел на сына. Видел, как тот шевелит губами, охотно делясь полученными в походе знаниями, но не слышал… Просто смотрел, словно желая запомнить в нем все, до последней черточки.

Переубедить своего мальчика, он, увы, не мог. Кроме того, правитель не мог ни увидеть того, как светлые чувства зарождаются в сердце сына. Подобно не раскрытому бутону цветка, они ждали своего часа. Но пока этот час не настал, Владыка видел свой шанс в попытке отговорить Эверин. Ибо люди, обычно, не отличаются постоянством мнений. Вполне возможно, что есть рычаги давления, способные влиять на нее. А это значило одно — он должен был потянуть время и отсрочить их отъезд. Потому, давать свой ответ в ближайшие несколько дней не собирался. В его воле было их задержать и хотя бы попытаться что-то изменить. При этом собственные чувства должны остаться в тайне.