— Вы хотите сказать, что детенышей шелки кто-то убивает в целях наживы?

— Кто-то? — дуэргар издал злобный смешок. — Люди!

— Подождите! — я схватилась руками за голову, пытаясь вникнуть в смысл его слов. — Откуда вы это знаете?

— Это все знают, — ответил за него фомор, исподлобья глядя на меня. — Морской народ всегда был самым беззащитным и самым слабым. У вас нет ни оружия, ни армии, ни даже злости к своим обидчикам. Все, что вы можете, это плескаться в волнах или играть на берегу.

— Девушки шелки самые нежные и преданные любовницы, — ухмыльнулся Райзен, скользя по мне двусмысленным взглядом, — многие фейри, и даже люди, не прочь иметь такую лично для себя.

— Но ведь вы сами только что сказали про силу Океана. Разве она не может защитить морской народ? — удивилась я.

— Может, — дуэргар согласно кивнул, — но в них нет ненависти к врагам. Шелки очень редко вступают в конфликт с обидчиками, обычно, просто уходят, как это случилось в Гленниморе. Еще триста лет назад твой народ заселял все прибрежные воды. В лунные ночи тысячи шелки выходили на острова, сбрасывали шкурки и танцевали при свете звезд. А потом люди начали охотиться на эти самые шкурки. Если взрослый шелки мог постоять за себя или, в крайнем случае, попытаться выжить на берегу, то детеныши погибали без возможности уйти в море. Я не знаю, как ты попала к людям, но то, что ты осталась жива — это чудо.

— Чудо… — я издала нервный смешок.

То, что сейчас происходило, казалось мне просто кошмарным сном. Я не знала, что мне делать со всем этим знанием, как реагировать на него и что отвечать. Райзен продолжал говорить, но я уже ничего не слышала: в голове постепенно нарастал странный гул, перед глазами запрыгали разноцветные точки, сливаясь в сплошные полосы. Я без сил опустилась на землю и прикрыла глаза. Где-то в груди, в области сердца, разливалась жгучая боль.

Скачущие мысли перекинулись на моих родителей. Несмотря ни на что, я по-прежнему считала чету Иммерли своими родителями. Почему отец даже перед смертью не сказал, как я появилась у них? Не успел? Не было сил? Или он чувствовал в этом свою вину? И мать — она же по-настоящему любила меня, в этом я даже не сомневалась. Как я могу сейчас отказаться от них? Если Райзен сказал правду, и я должна была погибнуть ребенком, то мои родители совершили чудо, сумев вырастить меня.

Я вспомнила, как увидела магов-дознавателей в нашем дворе, как один из них приставил меч к горлу Джоса Иммерли, как толкнул его в дом. Вспомнила окровавленные трупы в кухне, растерзанные руками дуэргара, и умирающего отца. Его последние слова зазвучали у меня в голове: "Поклянись, что найдешь того колдуна. Его зовут Крейс Дуалад."

Я еще раз повторила про себя это имя, словно хотела понять, что за тайна кроется за ним. Наверняка, этот колдун должен знать больше, чем я, может быть, он даже знает, почему мой отец так поступил.

Открыв глаза, я уставилась на собственные руки, а потом глухо произнесла:

— Я должна найти колдуна, о котором говорил мой отец.

— Мы должны, — поправил Райзен. — Нежели ты думаешь, что теперь сможешь избавиться от меня? Тем более, я уже говорил, что скорей всего этот Дуалад сильный маг. Вряд ли он открыто создает подобные амулеты. Использование магии фейри — подсудное дело в Гленниморе.

— Я тоже пойду с вами, но при одном условии, — голос Тайруга заставил меня поднять голову и посмотреть на его обладателя. Фомор пристально вглядывался в огонь, будто что-то напряженно решая для себя. — Вы поможете мне скрыться от Аранкарна и его прихвостней. Не хочу попасть в Брингвурдские казематы.

— Ты и так пойдешь с ней, как миленький, без всяких условий, — хмыкнул дуэргар, — или забыл, что она твоя Хозяйка?

— Нет, не забыл, — оскалился демон, — а вот вы оба, похоже, забыли, что я альб и скоро проголодаюсь. Пока я твой раб, маленькая шелки, — он уставился на меня, и я снова увидела в его глазах пламя темного вожделения, которое ощутила в домике ведьмы, — у нас с тобой ментальная связь. Помнишь, я мысленно говорил с тобой? — Я кивнула. — Но это еще не все. Ты почувствуешь, когда я буду с женщиной, точно так же, как я почувствовал, когда ты была с этим, — и он подбородком указал в сторону дуэргара. — И когда я буду пить ее, ты тоже это узнаешь.

Кажется, большего позора не могло и быть!

— Этирн Райзен, — выдохнула я, настойчиво пытаясь заглянуть в глаза дуэргара, — это правда? И вы знали?

— Знал, — ответил он таким скучающим тоном, что мне захотелось залепить ему пощечину. Но следующие слова остудили мой пыл: — А что мне оставалось? Рассказать тебе, что этот кусок тьмы все почувствует, и потом наблюдать, как ты шарахаешься от меня, как от прокаженного? Тебе нужна была быстрая и безболезненная подпитка, как и мне, а любовные игры — это лучший способ и удовольствие получить, и силы. Или скажешь, что тебе не понравилось?

Я сжала зубы, мечтая провалиться сквозь землю. Так меня еще никто не оскорблял. Мои щеки обдало жаром, внутри закипела взрывная смесь из гнева и обиды, и казалось, не хватает лишь крошечной искры, чтобы она вспыхнула адским пламенем.

— Этирн Райзен, — прошипела я сквозь зубы, чувствуя, как вокруг меня начинает подниматься ветер, — вам не кажется, что вы должны извиниться?

— Извиниться? — он коротко хохотнул и сложил руки на груди, всем своим видом выражая насмешку. — Знаешь, мне очень понравилось, когда ты так сладко шептала мне "Райн! Райн!". Такой страстной малышки у меня еще не было.