Шрифт:
Терезита. Такъ вы умираете пятнадцати лтъ, говорите вы? Такъ, кажется?
Карено. У васъ сегодня ужасно безпокойное настроеніе, фрэкенъ Терезита.
Терезита внезапно встаетъ, отходитъ на нсколько шаговъ и снова возвращается. Я знаю кое-что, за что ни вы, ни папа не похвалили бы меня.
Карено. Вы знаете?
Терезита. Я заказала роскошный обдъ и кормлю имъ нашу собаку.
Карено. Ну, вашъ отецъ не наказалъ бы васъ за это.
Терезита. Я приглашаю голоднаго молодого человка и заставляю его смотрть на это.
Короткая пауза.
Карено. Я не знаю, къ чему вы это говорите?
Музыка становится громче.
Терезита. Говорю, потому что кто-то шепчетъ мн это на ухо. Почему мн молчать? Слышите, вотъ музыка стала нжне.
Карено. Мн кажется, она усиливается.
Терезита. Теперь она становится печальне. Бросается на то мсто, гд прежде сидла; музыка замолкаетъ; рабочіе перестаютъ ударять.
Первый рабочій вынимаетъ буравъ и разсматриваетъ его, обращается внизъ, къ Карено. Это самая мягкая порода, которую мн когда-либо приходилось буравить.
Карено поднимается и хочетъ ему отвтить.
Терезита. Разв мои послднія слова были тоже неврны?
Карено. Разв они неврны? Вовсе нтъ, фрэкенъ Терезита.
Первый рабочій. Она мягка, какъ глина.
Карено. Вы, кажется, говорили, что это сланецъ? Взбирается на гору. Можетъ быть, здсь глина?
Первый рабочій. Я ужъ и не разберу, что это такое. Наполняетъ скважину водой.
Карено. Да, да. Пусть это будетъ что угодно. Бурите. Снова сходитъ.
Г-нъ Отерманъ справа. Рабочіе пришли?
Карено. Они бурятъ. Гора изумительно мягка.
Первый рабочій. Почти какъ глина.
Г-нъ Отерманъ, улыбаясь. Какъ глина? Идетъ въ гору, продолжая разговаривать съ рабочими.
Карено. Разв ваши слова были неврны? Можетъ быть, я сдлалъ вамъ что-нибудь непріятное.
Терезита. Нтъ, этого вы не сдлали.
Рабочіе снова начинаютъ ударять. Музыканты въ отдаленіи наигрываютъ другую пьесу. Рабочіе ударяютъ въ тактъ.
Карено. Скажите, что съ вами сегодня?
Терезита. Нтъ, нтъ, нтъ. Смотря на него. Вы хотите это знать? Встаетъ. Въ сущности, ровно ничего.
Карено. Прежде вы были веселе.
Терезита. Теперь музыканты могли бы и перестать.
Карено. Фрэкенъ Терезита, да вдь вы же сами только что хотли, чтобы они играли.
Терезита. Я была уврена, что вы мн такъ отвтите. Съ жаромъ. А теперь я больше не хочу.
Kapено. Можно сказать музыкантамъ. Я сейчасъ пойду.
Терезита умоляющимъ тономъ. Нтъ, не ходите. Осматриваясь. Впрочемъ, если вы предпочитаете итти, то вамъ незачмъ оставаться здсь.
Карено. Я васъ не понимаю.
Терезита. Я сама себя не понимаю. Снова бросается на землю. Но я хочу быть около васъ.
Карено. Почему вамъ это вздумалось?
Г-нъ Отерманъ идетъ, улыбаясь. Мн кажется, я подарилъ вамъ болото, Карено.
Карено. Болото?
Г-нъ Отерманъ. Съ каждымъ ударомъ буравъ опускается все ниже. Не хотите ли взглянуть? Снова возвращается къ рабочимъ.
Карено. Да. Хочетъ взойти на гору.
Терезита встаетъ. Простите меня.
Карeно. Да мн нечего прощать вамъ.
Терезита. Подождите немного, тутъ все еще запачкано. Чиститъ его платкомъ. Такъ. Ну, теперь идите.
Карено снова хочетъ итти на гору.
Терезита. Вы уходите?
Карено смотритъ на нее. Нтъ. Сходитъ внизъ.
Терезита. Ну, что вы теперь обо мн думаете?
Карено. Я нахожу, что вы сегодня въ очень безпокойномъ состояніи духа.
Терезита. Я знаю, что, если бы я могла чмъ-нибудь порадовать васъ, я бы это сдлала.